притяжение, направленно вверх. В то мгновение, когда вы наполняетесь состраданием, когда вы переполняетесь, милость начинает действовать. Вы становитесь настолько невесомыми, что почти что летите, и в таком случае вам необходима хотя бы небольшая весомость, хотя бы столько, сколько весит лист бумаги, для того, чтобы остаться на этой земле.
Рамакришна использовал еду. Еда была его листком бумаги. Он стал невесомым, и нужно было что-то, хотя бы небольшое, чтобы сила притяжения продолжала на него действовать.
Теперь, вы спрашиваете обо мне, и я расскажу вам одну историю. Четыре приятеля обсуждали свои пристрастия. 'Мне нравится свинина', — сказал рабби. 'А мне нравится выпивать бутылку бурго в день', — сказал протестантский священник. А священник католической церкви признался: 'Мне нравится, когда рядом со мной лежит подружка'. Потом они все повернулись к баптистскому священнику, который пожал плечами. 'Я? А мне нравится болтать'.
И таков также мой ответ: мне нравится сплетничать. Вот что дает мне вес. Все эти разговоры — не что иное, как просто болтовня. Это ранит ваше эго, поэтому вы можете назвать это космической болтовней, божественными сплетнями, но это все сплетни.
Четвертый вопрос:
Я
Это вопрос, должно быть, задал индус. Это Гангла Ран. Я хочу, чтобы вы отметили то, что этот вопрос задан индусом, потому что он показывает качество индийского ума. Попытайтесь расчленить этот вопрос на части.
Я
Это не нужно говорить, но индийский ум очень формален. Он неискренний, он непрямолинейный, он всегда прячется за ритуалами и за словами, он выглядит вежливым, но это не так, потому что вежливый ум — это прямолинейный ум, спонтанный. Вам не нужно прятаться за формальностями, за этикетом, по крайней мере, здесь этого делать не нужно.
Долг не формален, и этикет не поможет вам решить ваши жизненные трудности, наоборот, он может создать вам трудности.
Во-первых, мне бы хотелось отметить, что вы услышали то, что я не говорил, и это тоже часть индийского ума. Индийскому уму очень трудно услышать то, что сказано, потому что у него уже есть свои собственные представления, и, на самом деле, их даже очень много. У него есть философии, религии, великие традиции, вся эта чепуха, и он продолжает все путать по своему собственному желанию.
Во-первых, я сказал 'превзойти', но я не сказал 'преодолеть'. А этот джентльмен говорит:
Преодоление и возвышение — совершенно разные вещи. В чем их отличие? Возвышение происходит благодаря пониманию, а преодоление возникает благодаря борьбе. Вы боретесь, вы бросаете эго на землю, прыгаете на грудь, усаживаетесь, вы сражаетесь, вы преодолеваете. Но вам всегда приходится делать это, и вы попадаете в ловушку. Вы не можете оставить этого, потому что в то мгновение, когда вы оставляете, эго снова поднимается.
Поэтому эгоистический человек, который пытается преодолеть свое эго, будет смиренным, но в его смирении будет присутствовать эго, и вы не можете найти более эгоистических людей, чем смиренные люди. Они говорят: 'Мы ничто', но посмотрите им в глаза. Они говорят: 'Мы просто пыль у ваших ног, сэр', но посмотрите в их глаза, посмотрите на то, что они говорят.
Позвольте мне рассказать вам одну историю. 'Доктор, — начал жаловаться пациент, — у меня очень сильно болит голова. Что вы можете мне посоветовать?' 'Вы слишком много курите?' — спросил доктор. 'Нет, — ответил пациент, — я никогда не прикасался к табаку. Более того: я никогда не пил и уже двадцать лет не занимался сексом'. 'В этом случае, единственная причина, — сказал доктор, — по которой у вас так сильно болит голова — это то, что у вас слишком сильно затянут галстук'.
Если вы будете преодолевать, это будет происходить. Ваш галстук будет тугим, и у вас будет болеть голова.
Это происходит со всеми религиозными людьми. Они становятся лживыми, неискренними, слишком напряженными. Когда возникает гнев, они продолжают улыбаться. Их улыбки — это нарисованные улыбки, естественно. Они продолжают загонять гнев глубоко в свое бессознательное, но все, что вы подавляете, пускает корни в ваше бытие, это становится вашей неотъемлемой частью. Из-за того, что религиозный человек не гневается, он не чувствует вину из-за этого. При вспышке гнева он внешне не меняется, но гнев становится самим образом его жизни. Вы никогда не увидите, как он покраснел от гнева, но вы можете увидеть и почувствовать, что он всегда гневается. Гнев циркулирует в его крови, эго течет как подводный поток в нем в каждом его действии. На самом деле, он слишком сильно озабочен тем, что ему приходится преодолевать, и он всегда пытается защититься, и он всегда сохраняет в себе настроение защиты.
Нет, преодоление - не есть возвышение. Возвышение несет с собой красоту, а преодоление уродливо. Когда вы возвышаетесь, вы понимаете всю глупость, всю нелепость эго. Вы понимаете иллюзию эго, вы понимаете основное желание, которое не имеет никакого основания, и постепенно вы отбрасываете. Это происходит само собой. Не думайте, что вы отбрасываете сами, потому что если
И помните о том, что есть один способ, при помощи которого вы можете понять, преодолели ли вы эго или возвысились над ним. Если вы преодолеваете, то вы будете смиренными, но если вы возвышаетесь, то вы не будете ни эгоистичными, ни смиренными, потому что это уже не будет иметь к вам никакого отношения. Только эгоист может быть смиренным. Когда эго нет, как вы можете быть смиренными? Кто будет смиренным, когда все основание исчезло? Поэтому, когда эго преодолевается, оно превращается в смирение, а когда эго превосходится, человек просто высвобождается из ловушки, он перестает быть и смиренным, и эгоистичным. Он становится простым. Он становится истинным, он становится искренним, он не будет преувеличивать, и бросаться из крайности в крайность. Преувеличение — это часть эго. Сначала вы преувеличиваете: 'Я самый великий человек', а потом вы преувеличиваете и говорите: 'Я самый смиренный, самый падший'. Сначала вы преувеличиваете и говорите: 'Я - пуп земли, я особенный', а потом вы преувеличиваете и говорите: 'Я никто, просто дерьмо'.
Почему вы хотите, чтобы мир признал вас, чтобы он вас восхвалял, а когда вы обнаруживаете, что это не действует... потому что все находятся в одной и той же ловушке, и никто не беспокоится о том, чтобы