вмешательства. Прежде чем начать лечить болезнь, иммунную систему до основания расшатывают антибиотиками и только потом борются с вирусом. Иначе иммунитет будет сопротивляться лечению.
– Допустим. И?
– Что и?
– И что дальше?
– Дальше люди построят новый мир.
– Люди. То есть не ты?
– Ну… – Юра смешался. – Я не силен в управлении государством.
– А твои друзья?
Внук пожал плечами.
– Не знаю. Среди них, конечно, есть очень башковитые перцы, но чтобы управлять страной… – Юра задумался. – Да, есть в стране неглупые люди. Им нужно только помочь столкнуть президента.
– Но ты хотя бы договорился с ними? Ты скидываешь президента, они берут власть в свои руки и все делают по уму?
– Шутишь? – удивился Юра. – Никто из них со мной даже на одном поле не сядет.
– Тогда почему ты думаешь, что они спят и видят, как кто-то столкнет президента?
– Если их не устраивает то, что происходит в стране, они не могут не думать об этом.
– Быть несогласным и быть готовым к действиям не одно и тоже, внук, – вздохнул Артемьев. – Разрушить отлаженный механизм легко, а вот отладить его заново и поддерживать в рабочем состоянии… У тебя, конечно же, сразу найдется куча подпевал. И грамотных подпевал. Они помогут тебе более или менее сносно управлять страной. Не без выгоды для себя, конечно. И что мы получим в итоге? Новую элиту, новых мажоров, новую коррупцию. А что в итоге изменится для обычного человека? Хорошо, если все вернется на свои места. А если станет хуже, чем было?
Юра задумался, не зная, что ответить, и скорее от растерянности, чем по убеждению, сказал:
– Мы им не позволим.
– Вешать на фонарях? – уточнил Артемьев. – Возможен и такой вариант. Причем без вашего участия. Благодаря бессистемности и нелогичности ваших акций вам, возможно, удастся разрушить существующий строй. Но кто-то сильный, кто давно мечтает о том же, перехватит инициативу и установит собственную диктатуру. Начнет свой террор. Диктатор, а не радетель за благо народа. По мне, уж лучше коррумпированная демократия, чем бесконтрольный террор. Ну а вас, конечно же, под нож в первую очередь. Чтоб вы у них ничего не расшатывали.
– Ты такой спокойный и рассудительный, потому что у тебя есть куча бабок, дед, – сказал внук. – В твоих руках величайший наркотик. У тебя есть власть. И ты уверен, что всегда сможешь договориться с кем угодно. Именно поэтому мы с вами никогда не договоримся. Ты тут все правильно говорил. За исключением одного. Я считаю, что людям стоит дать шанс. Помочь сбросить рабские цепи. А там они сами разберутся.
– Ну, с меня довольно, – сказал Люда, отодвигая от себя тарелку и вставая из-за стола. – Спасибо за вкусный обед.
Люда обошла стол, чмокнула в щечку мать, затем в макушку поцеловала окончательно захмелевшего отца. После этого она подошла к деду и прошептала прямо в его ухо:
– Спасибо за финансовую поддержку красивой и умной молодой девушки.
– Красивой и умной девушке не мешало бы поменьше тратить, – прошептал в ответ дед.
– Мы оба знаем, что в нашем мире и в нашем обществе это невозможно, – сказала Люда и помахала на прощанье рукой. – Всем пока!
– Не забудь позвонить дяде Коле и поздравить его с днем рождения, – крикнула Люба вслед дочери, но та, похоже, не услышала пожелания матери.
– Пожалуй, я тоже пойду, – сказал Юра.
– А как же пирог? – удивилась мать. – Я испекла превосходный яблочный пирог.
– Я не ем пироги, ма, – сказал Юра, бросил «всем пока» и ушел.
– Вот они, современные дети, – сказала Люба и тяжело вздохнула. – Ну что же, пойду принесу пирог для нас.
Егор посмотрел на зятя. За обедом он прикончил бутылку виски и принялся за вторую. Мужик он был крепкий, и вторая бутылка была для него далеко не пределом. Похоже, в этой жизни кроме виски его уже ничего не интересовало. Артемьев с тоской в глазах смотрел на конченого человека, который когда-то входил в десятку лучших бизнесменов страны, сумел отстроить ресторанную империю, но в какой-то момент пристрастился к алкоголю и теперь тихо спивался на глазах своей семьи, которой, справедливости
