Иван кивнул капитану Семенову, который находился рядом:
– Капитан, на тебе задача взять человек с пятьсот – и пошуметь на правом фланге. Орите, стреляйте, на укрепления лезьте, но шибко не подставляйтесь. Пусть думают, что мы там штурм начнем.
Капитан кивнул. Попробовал бы он не согласиться! Командует Иван Сирко? Вот он и командует! Царевич приказал. Да и сам атаман… поди, не послушайся такого, рубанет от плеча до пояса… волчара желтоглазый.
На рассвете начался штурм Перекопа.
На правом фланге русские под командованием капитана устроили зверский шум. Было полное ощущение, что там собираются ворваться в крепость. Иван Сирко наблюдал за турками и, когда те сгрудились на правом фланге якобы для отражения русской атаки, махнул рукой.
– Па-ашли!!!
Казаки ринулись вперед, словно голодные волки. Серыми страшноватыми тенями мчались они ко рву, который, на их счастье, оказался сухим, перекидывали заранее приготовленные доски, бросали фашины, протягивали друг другу руки… ров был форсирован так быстро, что Семен только что рот открыл. Иван Сирко сжал кулаки.
Эх, ему бы сейчас туда, рвануться в первых рядах… да нельзя.
Командир не рубит, командир командует.
Пушки, хоть и было их не слишком много, вели уверенный огонь по противнику. Да противник был такой…
Сотни лет никто на тот Перекоп, как надобно, войной не хаживал, откель же им привыкнуть было?
Казаки тем временем форсировали ров и взлетели на насыпь. И уже оттуда принялись швырять во двор крепости глиняные кувшины.
И вот тут понесся такой вой, что мальчишка зажал уши, а Иван Сирко, напротив, оскалился, усмехнулся зло и хищно…
Жалеть турок?
Татар?
Смеетесь вы, что ли, над честным казаком?
Ударяясь о землю, кувшины разбивались, содержимое их вытекало, разливалось горящими лужами, цепко хватало за ноги, взбиралось по одежде, перепрыгивало на других людей – и скоро во дворе крепости метались несколько живых костров, вызывавших безмерный ужас у обороняющихся…
Не так много было тех кувшинов, менее сотни, но эффект был… страшный.
Не привыкли турки к такому – вот и защититься не смогли.
Страшно…
А казаки прыгали вниз – и шла жестокая сеча, в которой не щадили никого. Блестели хищно сабли, лилась кровь на камни… и турки быстро начали отступать к крепости, где и забаррикадировались.
Казаки же занимали брошенные укрепления, добивая тех, кто пытался сопротивляться. Наконец турки остались только в одном месте – в крепости. И тут уж переговоры взялся вести атаман.
На турецком Иван Сирко говорил вполне неплохо, да и понимал, а потому в толмаче не нуждался.
– Эй вы, шакалы, – загремел его голос. – Либо вы выходите и сдаетесь в плен, либо я возьму вашу башню, а всяк, кто поднимет оружие, будет уничтожен.
– Ты кто таков будешь, чтобы Арслану-паше условия ставить?!
– Казачий атаман Иван Сирко!
Судя по молчанию, имя вызвало страх среди обитателей крепости.
– Мы здесь долго просидеть можем, – раздался чей-то голос из башни. – Припасов хватит.
Иван хищно ухмыльнулся.
– А у нас огня хватит. Да такого, в котором и камни горят. Обстреляем, так и стены ваши долго не простоят! Хоть и крепки они, да мы покрепче!
– Мы сдадимся, а вы всех перебьете!
Иван усмехнулся.
Ну все, считай, как только допустили мысль о сдаче – точно сдадутся. Это уже торг, не оборона…
И ведь пушки у них есть, хоть бы что попробовали сделать…
Тьфу, нехристи!
Он ведь бывал здесь, и десяти лет не прошло, а вот довелось вернуться. Да по такому радостному поводу! Давно пора Крым
