– Интересно, что она еще умеет?
Многое я умею. Но признаваться не буду.
– И что у нее на шее?
Можешь посмотреть – но недолго. Зубы у меня есть. И руку они располосовали бы очень неплохо. Это дикие зайцы так не могут, а я вполне плотоядная.
– Посмотреть она не даст, это видно.
– Какая-то она слишком ученая для зайца.
Шарк фыркнул на болтуна не хуже, чем я.
– Соколов учат, собак, кошек, почему не зайцев? Если они через обод от бочки прыгают?
Ага, попрыгаю я тебе, ночью по голове, умник…
– Да, нам бы десяток таких.
– Ага, отряд ручных зайцев.
Все засмеялись. Я блаженствовала у огня.
– И костра она не боится.
– Домашняя девочка, хорошая, умная…
Колин погладил меня по грязной шерсти. Я подалась поближе, чтобы еще и лоб почесал.
– Если у меня будет личный герб – я знаю, что на нем изобразить. Она мне сегодня жизнь спасла.
– Вы ей, она вам, все справедливо.
Я дернула ушами на слова Шарка. А ведь и правда, сегодня мы сквитались.
А что теперь?
Все уже уснули, а я лежала на груди у Колина, грела его, грелась сама и думала. Я могу уйти в любой миг и сейчас уже имею на это право. Долг жизни заплачен, у меня своя дорога, у Колина своя.
Могу уйти. А хочется ли мне уходить?
Вот тут вопрос.
Пока мне и уходить не хочется, и… Будем честны – я боюсь.
Эту компанию людей я знаю, а в любом другом месте я буду беззащитна. Да и мне надо еще добраться до деревни, осмотреться там, пожить пару дней, чтобы решить, чего я хочу…
Пока же безопаснее двигаться с Колином и его компанией.
Скорость, уют, безопасность… я все это получаю вместе с ними. Стоит ли отказываться, пока нет ничего взамен?
Нет, пока мне лучше поехать с ними, а там посмотрим. Главное, не раскрываться.
Я устроилась поудобнее. Колин уже уснул, а я все еще бдила. И дождалась.
Мы называем его часом лешего. Самый тяжкий предрассветный час, когда всех мучают кошмары, когда люди умирают, когда лошади укладываются на землю и ждут рассвета, а ночь сгущается, трогает холодными липкими пальцами плечи, и кажется, что утро никогда не придет.
Мне даже поворачиваться не надо было, чтобы видеть, – преимущество заячьих глаз. Колин спал глубоким спокойным сном. Придремал и часовой, а вот пленник, наоборот, оживился.
Потянулся головой к воротнику, ухватил поудобнее декоративную отделку зубами, рванул, еще раз и еще, стараясь не шуметь, – и в траву выпало небольшое, но очень острое лезвие без рукояти.
Как интересно-то…
Я не стала ждать, пока он перепилит веревки, вот еще не хватало. Потихоньку подползла к Шарку – и чувствительно цапнула его за руку.
И тут же отскочила в сторону.
Вовремя.
Старый вояка явно попытался лишить Колина домашнего любимца. Таким ударом из меня бы заячий блинчик с глазками получился. Не вышло.
Крашри замер, но было поздно. Шарк проснулся, огляделся, увидел меня, потом увидел Крашри, изогнувшегося в тщетной попытке достать лезвие – и все понял.
– Ах ты ж…
Какое интересное слово. А я таких и не знала! Надо запомнить…
