– Ты красивый добрый котенок, просто наивный очень и слишком ершистый. Такого либо терпеть и любить, либо сразу к ногтю, чтобы хозяина знал.
Я, что называется, держала лицо, стараясь не выдать, насколько меня этот дрессировщик задел. Перечить не стала – бесполезно, и на очередную грубость нарываться не стоит. Отвернулась к окну и следила за домами, мимо которых проезжала по незнакомым улочкам. На одном из перекрестков Эрик пересел в другую машину, а меня повезли отовариваться «сногсшибательным, но солидным».
«Куда надо» оказался внушительных размеров «Салон красоты», где меня, обладательницу открытого чека, постригли, обновив прическу, сделали маникюр-педикюр, выкрасив ногти в бледно-розовый цвет. Пока сушился лак, мне предложили губную помаду в тон. Шелковый костюм персикового цвета я выбрала сама. К моей неимоверной радости, похожий на оставшийся дома, в прошлой жизни: юбка в складку, длиной до колен, с нижней юбкой, кокетливо выглядывающей наружу и придающей объем; приталенный жакет с небольшим отложным воротничком и яркими перламутровыми пуговичками на манжетах. Затем пришел черед белья, чулок, сумочки и обуви.
Как же давно я не крутилась в красивых дорогих обновках перед огромным зеркалом! С удовольствием во всех ракурсах оглядела себя, оценив насколько хорошо этот чудесный костюм сидит на моей стройной, ладной фигурке, придавая мне одновременно и невинности, и женственности. И прекрасно идет к моим блестящим шоколадным локонам. Надо же, серые мастерицы тоже умеют преобразить женщину. Наряд завершили изящные бежевые туфельки, традиционно на низком каблучке. Требование Келя я выполнила: выгляжу достойной молодой леди, за которой стоят немалые деньги. Даже поймала себя на том, что на некоторое время забыла, по какому поводу наводила красоту.
Домой я ехала, испытывая двойственные чувства: с одной стороны – облегчение, потому что сделка у фонтана прошла нормально и сама жива-здорова, а с другой – тяжесть на душе. Завтрашний день начал пугать уже сейчас. Словно кто-то холодными ладонями сжал мое сердце. Что за Хмурый, перед которым придется разыгрывать спектакль и одновременно воздействовать? И прозвище у него слишком красноречивое.
Тяжелая, бессонная ночь и нелегкий день выжали меня как лимон, поэтому уснула я, едва голова коснулась подушки. А ночью опять привиделся белый окровавленный платок, широкая спина в черном пиджаке… Мужчина медленно обернулся – и на меня из мрака посмотрели желтые горящие глаза-угольки. Жуть!
Глава 15
– Через час заберу, будь готова, – велел Кель.
С тихим вздохом проводив взглядом покупателей, закрывающих за собой дверь, с неприязнью посмотрела на амулет связи и отпустила его болтаться на шнурке.
– Снова прогуляться зовут? – негромко, чтобы посетители не услышали, но, видимо, догадываясь о моих неприятностях, спросила Мели.
– Да, зовут, – кивнула я, затем все же решилась сказать. – Мне придется съехать от вас. Найду комнату или квартирку… подальше отсюда. Возможно, в нижней части, там много разных предприятий, лавок, значит и вакансий побольше.
– Надеюсь, не из-за нас? – с грустью спросила ежиха.
Я крепко обняла ее, потом, неохотно отстранившись, ответила:
– Нет. Вы для меня сделали столько… Я люблю вас как родных, поэтому должна съехать.
– Неприятности все-таки начались, – мрачно, с пониманием прокомментировала Мели, поглаживая меня по плечу.
– Можно сказать и так. Точнее, я не хочу, чтобы они начались у вас. Из-за меня.
Ежиха наморщила острый носик, подозрительно блеснула темными глазками-бусинками и осторожно поинтересовалась:
– Все так серьезно?
– Эрик сказал, если я заартачусь, пострадаю не только сама… но и близкие мне лю… оборотни, – призналась я.
– Мы под Марком работаем.
– А ваша дочь – нет, – прямо посмотрела ей в глаза. – И не думаю, что она с радостью готова сорваться с места, срочно что-то менять. Ведь там живет и семья ее мужа. И ребенок скоро родится…
– Да-а-а… теперь понятно, – зло прошипела оборотень. – А я-то гадала, чем же он тебя взял, раз ты мучаешься, но идешь к нему. Бедная ты моя девочка.
– Все не так страшно, как вы, наверное, подумали. Я просто… – ощутив, что гнев на волка-верхового так и распирает ее изнутри, грозя выплеснуться наружу, тихо попросила: – Мели, не думай об этом. Сейчас проще уехать мне. А когда все уладится, я вернусь. Главное – никто не пострадает. И Марку никто не должен будет за защиту рыси-неудачницы.
