пользу'57.
В следующем письме он пишет: 'Меня порадовали известия, сообщенные Вами о Толстом. Я очень рад, что его здоровье исправилось и что он работает58. Что бы он ни делал, будет хорошо…'59 Для нас, детей, это лето началось очень грустно. Папа не было. Мама скучала и беспокоилась о папа. Ханна стала прихварывать, ее состояние тревожило и огорчало моих родителей.
Мама писала о ней отцу в Самару. Он отвечал:
'Многих бы я привез сюда. Тебя, Сережу, Ганну. Как меня мучает ее болезнь.
Избави бог, как она разболится…'60 У нас в то время для помощи мама жила моя бабушка Л. А. Берс, моя крестная мать, которая учила нас и часто, вместо Ханны, гуляла с нами.
Мама была целый день занята всеми нами и особенно маленькой слабенькой Машей.
Она пишет папа, что к своей маленькой Маше стала особенно болезненно привязываться. 'Я теперь, – пишет она, – без особенно грустного чувства не могу слышать ее жалкого крика и видеть ее болезненную фигурку. Все вожусь с ней и так хочется ее получше выходить'61.
С папа и мы переписывались. В июне я получила от него из Самары следующее письмо:
'Таня!
Тут есть мальчик. Ему 4 года, и его зовут Азис, и он толстый, круглый, и пьет кумыс, и все смеется. Степа его очень любит и дает ему карамельки. Азис этот ходит голый. А с нами живет один барин, и он очень голоден, потому что ему есть нечего, только баранина. И барин этот говорит: 'Хорошо бы съесть Азиса, – он такой жирный'. Напиши, сколько у тебя в поведенье. Целую тебя'62.
Я писала папа сама, а Илья не умел. Мама пишет отцу:
'Письма твои к ним ‹детям› прочту им завтра… Верно, они сейчас же тебе напишут.
Илюша меня уж просил, чтоб за него написать тебе, и просил таким умильным голосом, что он сам не умеет, – что я удивилась'63.
К июлю лето несколько оживилось.
По дороге в Самару папа купил в Москве для нас 'гигантские шаги', написал подробное наставление о том, как их поставить. Позвали плотников, выбрали место среди луга перед домом. Срезали хороший прямой дуб, и через несколько дней мы все начали учиться бегать.
'Вчера в первый раз все – и большие и маленькие, – пишет мама отцу, – бегали с азартом на pas de geant {гигантские шаги (фр).}. Детям тоже ужасно понравилось, они были в восторге, спать не шли, чай пить не хотели и так и рвались на луг'64.
Скоро мы с Сережей хорошо выучились бегать. Только толстый Илья все падал.
Повиснет, бывало, на петле, не сумеет опять на ноги встать и так и кружится, пока не сядет на землю.
К концу лета Ханна очень поправилась, о чем моя мать с радостью сообщает отцу:
'Ханна тоже теперь здорова и весела, и, как всегда, мне с ней хорошо и легко; такой она, право, верный мне друг и помощница'65.
А вскоре вернулись папа со Степой, и тогда мы почувствовали себя совершенно счастливыми.
Без папа всегда казалось, что жизнь не полна, недоставало чего-то очень нужного для нашего существования, – точно жизнь шла только пока, и начиналась настоящая жизнь только тогда, когда папа опять возвращался.
Когда он приехал, мы посвятили его в наше главное в то время увлечение – 'гигантские шаги', и он очень скоро выучился на них бегать и часто бегал со всеми нами.
Как-то раз за обедом пятилетний толстяк Илья начал объяснять папа, какое он придумал приспособление к 'гигантским шагам'.
– Знаешь, папа, что я придумал? – начал он. – Это будет очень весело… Надо сделать палочку, на палочку надо приделать дощечку, потом надо сделать еще палочку и на палочку дощечку…
Сережа и я расхохотались.
– И на палочку дощечку и на дощечку палочку… – стал повторять Сережа, передразнивая Илью.
Я тоже подхватила:
– И на палочку дощечку и на дощечку палочку… Ха, ха, ха… И на палочку дощечку… Так, Илья?
Илья не выдержал наших насмешек и громко и протяжно заревел.
– Ну, не плачь, Илья, – сказал папа, зная, что Илья способен к разным изобретениям и что, вероятно, в его выдумке есть смысл. – Расскажи мне, что ты придумал, и мы постараемся это устроить.
Когда Илья успокоился и был в состоянии объяснить свое изобретение, то оно оказалось совсем не тупым и было исполнено яснополянским плотником. Вот в чем оно состояло: на кругу возле 'гигантских шагов' вбивался в землю небольшой столбик. Затем отдельно делалась дощечка с ручкой и с дырочкой в краю. Бегающий на 'гигантских шагах' брал эту дощечку в руку и на бегу должен был стараться надеть дощечку на вбитый в землю столб. На этом столбе, недалеко от его верхнего конца, была приделана дощечка, чтобы та, которую надевал на столб бегающий, не проскальзывала до земли.
Илья был в восторге, оказалось, что 'на палочку дощечку, и на дощечку палочку, и на палочку дощечку, и на дощечку палочку' не только не было глупо, но что сам папа заказал это приспособление и даже, бегая на 'гигантских шагах', иногда им забавлялся.
XIX
Папа приехал из Самары здоровым и бодрым66. Жизнь наша опять потекла счастливо.
Все мы были заняты; дети учились, а папа принялся за составление детских книг для чтения67, в чем ему много помогала и мама. Я помню, что и я помогала в рисунках к буквам и старательно рисовала 'арбуз' к букве 'А' и 'бочку' к 'Б'.
В Ясной всегда гостил кто-нибудь из родных. В эту осень жил один из братьев мама – Володя, а позднее на всю зиму приехал ее дядя – К. А. Иславин, дядя Костя, как его называли все, даже прислуга. Оба они тоже помогали в работе над книжками для чтения.
Мама часто пишет в это время своей сестре Т. А. Кузминской в Кутаис о том, что делается в Ясной Поляне.
'Мы теперь занялись опять детскими книгами, – пишет она 20 сентября 1871 года,
– Левочка пишет, а я с Варей переписываем – идет очень хорошо. Вот если бы напечатали скоро, то первую книжечку послала бы Даше. Да и во всяком случае пошлю. Ты будешь рада, что мы написали эти книжечки, когда будешь учить детей'68.
В то время не было того множества детских книг, как теперь, и те, которые существовали, – были или скучны, или непонятны, особенно для крестьянских детей, для которых главным образом писал папа.
Папа никогда не мог делать кое-как то, что он делал, и он положил много времени и труда для составления этих четырех 'Книг для чтения' и 'Азбуки'69.
Чтобы найти что-нибудь поучительное и интересное для своих книг, он то читал астрономию, то физику, то книгу пословиц, то просматривал басни Эзопа, то читал английские и американские детские сборники.
Отовсюду, как пчела с разных цветов носит мед в свой улей, так и он носил в свои книги то, что он находил для них хорошего…
Было время, когда он хотел написать несколько статей об астрономии в этих книжках, и тогда он не только прочел все, что мог, по астрономии, но и проводил целые ночи до утра, разглядывая звезды, и по звездным картам изучал их70.
'Я так занята помоганием Левочке писать книжечки,- пишет мама своей сестре 28 ноября 1871 года,- что еле успеваю переделать в день все необходимые дела. Но все еще не скоро будут готовы эти книжечки, ты знаешь, как Левочка всегда все отделывает и переделывает, даже мелочи…'71 И уже под самое рождество того же года, 22 декабря, она опять пишет своей сестре:
'Мы все это время с дядей Костей писали и переписывали детские книжечки и спешили кончить к
