была уверенность, что это оружие? Да по причине его частого изображения на плиточном панно в разделочных кухонных залах. Уж там было ясно разрисовано, что бравые охотники убивали мастодонтов именно из этого «лучемета». Слишком явно позировали пупсы с громадным в их руках оружием на фоне еще более громадных гор бездыханной плоти.
Хотелось, ох как хотелось, забрать данное оружие с собой да там его где-то и починить. Но какой смысл тянуть за собой эту железяку в иной мир, если она бездейственна? Лежала здесь столетиями и дальше полежит. Имелись вещи более ценные к переноске. Хотя бы еще один хрустальный шар и вторая пара отлично действующих масок. Правда, по поводу последних трофеев среди «карапузов» разгорелась настоящая война за право поносить их хотя бы временно. И я никак не мог замирить конфликтующие стороны. Только и додумался пообещать, что к моменту перехода утрясу этот вопрос.
Попутно принялись решать и советоваться: какой путь избрать? Имелось три основных варианта: мир ящеров – мир Черепахи; мир Книги – или правильнее все-таки Габраччи? – в который лично меня больше всего манили слова «Знание – сила!». Ну и третий вариант – тот же Габраччи, но с иным символом. Если он – треугольники с овалом, то что тогда собой представляет мир Книги? Как- то виделся он мне с толпами философов и ученых, которые на громадных пространствах Колизеев устраивали интеллектуальные викторины, диспуты и прочие соревнования для ума.
Леня мои утопические мечтания высмеивал:
– Кому чего не хватает! Ха-ха! Тоже мне, философ переучившийся! А вот пройти в мир разумных тираннозавров – самое то. И не только по причине красоты или приключений. И не только из-за твоего обещания навестить именно этот мир. Тут совсем иное. Смотри…
И он мне попытался донести простые мысли. Раз ящеры со своей прародины сюда попали, значит, порталы существуют в обе стороны. А кто видел аборигенов из мира Книги? Да никто! Что слышали о них? Да ничего! Значит, оттуда порталов нет. Или они все вышли из строя. И зачем тогда туда соваться, не имея никакой предварительной информации?
И вряд ли значок книги соответствует все тому же Габраччи.
Нечего возразить, дельная мысль всегда убеждает своей простотой. Отличная работа дедукции. Хотя где-то и спорная. Чем я и собирался заняться: поспорить.
Но тут вдобавок и все «карапузы» в один голос заявили: «Хотим в мир Черепахи!» С чего это они? Не хотят домой? Не хотят избавиться от инвалидности?
Не иначе как мне назло и в попытке во всем поддержать своего будущего близкого родственника. Мне-то лично плевать на мнение этого надоевшего мне квартета. Да и сам Найденов прекрасно понимал, что выбирать и принимать окончательное решение – только мне. Но это их единодушие вызвало досаду: «Почему мои аргументы не принимаются во внимание?»
Имелась возможность пойти на поводу у коллектива. И если что не так, потом их же и ткнуть носом в то дерьмо, которое нам может встретиться. Но поддаваться просто так не хотелось, и я настроился на жесткий спор.
Именно в этот момент до нас донеслись отголоски звона пожарной рельсы. Видать, ящеры по моему совету все-таки соорудили из обломков запорного механизма простейшее устройство для тревоги и теперь звали меня к себе.
– Неужели к ним высокие гости успели сбежаться? – уставился я на небо, судя по которому до сумерек оставалось не менее трех часов.
– Хе! Выпить и пожрать на халяву все любят, – заверил тут же Найденов. – Особенно на тризне, куда не надо приносить подарки. Вот и примчались наверняка жалобщики со всего континента.
– Ну, разве что…
– Сам полетишь?
– А давайте все вместе? – сделал я щедрое предложение. – Связывайте все тюки и принайтуйте их к леерам. Эулеста и Багдран – надеть маски и занять места у флагштоков! Отдать якорь! Полный вперед!
И поспешил поднять свою, виртуальную для остальных, рубку управления.
К месту сбора у побережья я подлетал не спеша. Здорово, что при свете дня все происходит, а не в вечерних сумерках. И платформу не слишком наклонял, мне хватало поступающих докладов от Лени и Эулесты, которые в масках стояли возле передних угловых флагштоков:
– Море совсем рядом.
– Вижу группу ящеров, особей тридцать. Все смотрят вверх, на нас.
– К берегу причален внушительный плот, на него десять ящеров переносят останки крабов. Кажется, и почерневшие останки самой богини преисподней тоже на плоту складывают.
– Ого! А правее еще бо?льшая группа тираннозавров, особей в семьдесят. Сидят на опушке и пялятся на море. Или на плот?
