с желаемым постоянством.
Потому что вначале нам явно повезло. Некий магический двигатель работал на удивление ровно, без неуместного скрежета и визга. Да и взлет начался – лучше не придумаешь. Только пошло и содрогание в тот момент, когда устройство оторвалось от приемной башни. За века все-таки плоскости чуток срослись между собой с помощью окаменевшей пыли.
Но ведь взлететь – это лишь полдела. Недаром летчики всегда орут тост: «За равенство количества взлетов и посадок!» Знают, как оно случается. Да и летать – они умеют, а я – только учусь. Вот и не удалось сделать сразу и быстро намечаемое изначально действие: приземлиться тут же, прямо на площади. А может, и не все маневренные мощности сработали штатно. Я-то ведь не имел возможностей все протестировать, изучить и испытать.
Под восторженные вопли болельщиков и оживленные комментарии клоуна-радиоведущего летательную конструкцию вначале слишком резко подкинуло вверх. Метров на десять, а то и на пятнадцать. Попытки замедлить подъем привели к незапланированному вращению всей плоскости устройства. Пока разбирался с этой бедой, образовался довольно резкий крен влево. Так что, когда я понял, что управление мне становится неподвластно, платформа набрала скорость километров тридцать в час и стала боком, пусть и не круто, а словно скользя с ледяной горки, падать вниз.
«Главное, что не в сторону Лени с «карапузами»! – мелькнула мысль. И за ней тут же вторая, отсекающая лавину вопросов по маске-коммутатору: – Про парашют явно кто-то накаркал!»
Бежать к краю платформы и прыгать с нее вниз показалось мне делом совсем бессмысленным. Хотя, если устройство ударится краем о крышу дома или башни да рухнет ребром в провал улицы… Как там в песне поется? «То никто не узнает, где могилка его…»?
– Боря! Ты куда?! – кричал взволнованный Найденов. – Куда помчался?! Что случилось?
Только и оставалось, что ответить с привлечением черного юмора:
– Все нормально… падаю!
Я летел на стоящие сплошной стеной дома. Точно по таким же крышам я недавно убегал от водяного монстра. Вот точно в центр такой крыши и врезался летательный агрегат под моим «неуправлением». Как ни странно, страшный удар не вырвал виртуальное кресло у меня из-под тела. Да и за рычаги я держался изо всех сил. Помотало меня туда-сюда, словно тряпичную куклу, а дальше пошло уже легче.
Платформа вламывалась в каменное здание, словно топор мясника в свадебный торт. Ни крыша, ни перекрытия этажей инородный предмет удержать не смогли. Разве что постепенно гасили скорость падения. В какой-то момент мне показалось, что резко растущие по сторонам стены сейчас сложатся внутрь провала, завершая таким неприятным и болезненным образом мой жизненный цикл.
Как понял впоследствии, восемь верхних этажей здания надстраивали позже. А вот шесть нижних можно было сравнить с небольшой крепостью. Да и несущие стены в изначальном здании стояли не в пример чаще и толще. Так что падать до самых подвалов не пришлось. Так устройство и застыло на груде руин, примерно на уровне седьмого этажа.
Минут десять я сидел не шевелясь, тестируя свои почки и печень. Могли ведь сместиться от удара. Но тут мои симбионты оказались на высоте, придержали то, что надо, и усилили то, что следовало.
А вот пыль, стоящая сплошной стеной, видимо, экранизировала наши переговоры, я летел, маска перестала действовать. Или она сломалась от удара? Но тут пыль стала помалу опускаться, а там и взволнованный голос друга послышался:
– Боря! Ты где?!
– Тихо. Не ори! – потребовал я вполне спокойно. – Не на арене цирка находишься. Вдруг что-то тут рухнет от резонанса.
– Ранен? Придавлен? – раздался взволнованный голосок Цилхи.
– Цел. Ни царапины. Просто жду, пока пыль осядет, – отчитался я, надеясь, что «перевод» из уст мэтра достигнет ее ушек. – Лучше вообще отходите от здания подальше, я сам сейчас аккуратно выберусь.
Компания удалилась, но Леня все никак не мог успокоиться:
– Плохой из чукчи летчик, однако. Ездовых оленей не к тем крыльям привязал.
– Нет у меня оленей… – ворчал я в ответ. – Только собаки… да один лосяра шибко болтливый… И те разбежались.
Выбирался аккуратно, долго и со здравыми рассуждениями: «Хорошо, что багаж мы наверх не волокли. Тут бы он и остался…»
Когда оказался на улице, Найденов все никак не мог успокоиться:
– За лихачество над жилыми кварталами платите штраф, господин Дубровский! Пройдите для оформления!
– А может, договоримся, командир? – принял я игру в гаишников. – Так, чтобы всем было хорошо, а? Говори, сколько?
