радиопередачу. На голом месте даже сумасшедший этого делать не станет.
– Дубовик, может, ошиблись твои люди? Или сам напортачил.
– Погодите.
Дубовик круг описал, потом второй – пошире. Остановился, махнул рукой, подзывая.
– Смотрите, только не затопчите.
На малоезженой грунтовке свежий след от колес.
– Грузовик здесь недавно стоял, с него передачу вели.
– Ай молодца, Василий! – восхитился Светлов. Еще бы грузовик найти. Светлов присел, померил пядями ширину колеи.
– «Захар».
Дубовик не понял.
– Какой Захар?
– Грузовик, «ЗИС-5», шофера
– О! Ты представляешь, сколько грузовиков на этом участке фронта?
– А то!
Светлов вприсядку, по-гусиному, пошел по следу колес. Метров через двадцать-тридцать, где дорога небольшой поворот делала, замер.
– Казанцев, подойди, только не по следу.
Федор подошел. На повороте были четко видны следы протекторов. На прямом участке задние колеса уничтожают след передних. Кривой участок как раз и искал Светлов.
– Глянь, что я надыбал!
Находка была ценной. На переднем левом колесе небольшая заплатка на внутренней стороне. На фронтовых машинах покрышки были самой уязвимой частью. Осколок, пуля, торчащий железный гвоздь или штырь в наспех отремонтированном деревянном мосту после бомбежки повреждали шину. Ремонтировали до последнего, скорость на фронтовых дорогах невелика, сколько-то еще продержится. Покрышки были в дефиците, их снимали с разбитых машин, с трофейных, если подходили по размеру. На рисунок протектора внимания не обращали. А еще сказывался хронический перегруз, иной раз на «Захара» грузили вдвое больше грузоподъемности. Покрышки не выдерживали, лопались.
По заплатке на переднем левом колесе вполне возможно установить машину, но труд титанический. Надо осмотреть все грузовики, причем быстро. Водитель мог сменить резину из-за повреждения. Кроме того, машина могла быть тыловой, подвозившей на фронт топливо или боеприпасы, оружие или медикаменты, соответственно – с разных складов.
– Казанцев, ты опроси жителей, кто на окраине живет. Может, видели грузовик? Мало ли – приметы есть? Хорошо бы бензовоз, их мало в армии, или крытый, санитарный либо передвижная авторемонтная мастерская. Их вообще единицы.
– Размечтался! Бутерброд всегда падает маслом вниз. А ты куда?
– В штаб армии. Выясню, где дислоцируется авторота или автобатальон. Большая часть машин у них, с них начнем. Подъеду на окраину, жди.
Грузовик с бойцами и Дубовиком уехал. Федор начал делать подворовый обход. Благо еще не ночь, люди отдыхать не легли. Дело нудное, каждого, кто мог видеть, опросить надо, желательно без наводящих вопросов.
Вот уже пройден десяток дворов. И никто грузовик не видел. Да что он – невидимка? А с другой стороны – событие не примечательное. У людей своих забот полно. Стоит поодаль грузовик, не горит, не взрывается ничего. Такие картины каждый по десять раз на дню видит, пропускает мимо внимания. Видел, но не запомнил.
Наконец повезло. В одном из домов нашелся инвалид, молодой парень без ноги, на костылях.
– Был грузовик, вон там. Сломался, шофер в моторе ковырялся.
– Долго?
– Минут десять-пятнадцать. Я покурить выходил, сидел на лавочке. Грузовик из города выехал, потом встал. Говорю же – сломался. Потом уехал.
– Как выглядел?
– Шофер?
– Грузовик!
– Грузовик и грузовик. «ЗИС-5», если точно.
