– Просто здорово! – Мила с Айсулу захлопали.
– Ну, я же говорила, что она это умеет, – довольно отозвалась Анисья, как будто это была всецело ее заслуга.
Еще через некоторое время, когда за окнами опустилась ночь и только где-то вдали были слышны затухающие голоса огромной ярмарки, Митя принялся развлекать всех и рисовать шаржи. Медовуха то ли закончилась, то ли просто никому не хотелось идти за ней в соседнюю комнату, и ребята сначала опустошили корзину с пирогами, затем выпили и весь чай, который принес домовой. Мила положила голову Севе на плечо и сидела в такой позе весь последний час, действуя на нервы Анисье. Та то и дело посылала Заиграй-Овражкину многозначительный взгляд, словно говоря: «Почему бы тебе от нее не отодвинуться?» Но Сева оставался слеп к ее взглядам и одновременно глух к ее невысказанным просьбам. Его лицо снова приобрело нечитаемое выражение, и невозможно было определить, нравится ли ему Мила или он просто по доброте душевной позволяет ей лежать на своем плече.
– У меня действительно такие брови? – засмеялась Айсулу, получив в руки карикатуру. – Нет, серьезно?
– Похожа! – закричали Полина с Василисой, увидев рисунок. – Очень похожа! А нас, Митя? Нас нарисуй.
– Вас? – Муромец вдруг сконфузился и уставился на Василису. – Не знаю даже…
– Боится вас обидеть, – немного сонно отозвался Сева. – Знаете, как он однажды меня нарисовал? Он сделал мне такие свирепые глаза, как будто я какой-то злодей.
– Но у тебя правда злые глаза, – ответила Полина, почему-то тут же пожалев о сказанном.
– Ты считаешь?
– Видишь, Овражкин, не я один так думаю! – подхватил Митя.
– Нет, не то чтобы злые. – Полина пошла на попятную: ей показалось, что Севу задели ее слова. – Но ты иногда так смотришь… будто считаешь своего собеседника последним… тупицей.
– Да! Точнее и не скажешь!
– Серьезно? – Сева улыбнулся и выпрямился, из-за чего Миле пришлось оторвать от него свою голову. – Я никого не считаю тупицами. По крайнее мере вас – точно нет, – добавил он.
Водяная колдунья отвернулась. Интересно, под словом «вас» Сева имел в виду ее и Митю? Значит, он не считает ее дурочкой? Странно… трудно в это поверить.
– Полина однажды нарисовала Жабу, – вспомнила Маргарита, – мы с девочками чуть не умерли от смеха!
– Да, мы с Овражкиным тоже посмеялись! – сказал Митя и, заметив вытянувшееся лицо Полины, которая просто не смогла бы вспомнить, когда именно они нашли ее рисунок, быстро добавил: – Так ты тоже рисуешь?
– Нет, – Полина замотала головой. – Жаба – это мой единственный шедевр. Не уверена, что будут еще.
– Тогда попробуй создать их сейчас. Нарисуй Овражкина. Схлестнемся в рисовальном поединке.
Полина взяла со стола блокнот и села на Маргаритин диван. Анисья тут же присоединилась к ней и стала наблюдать. Не прошло и пары минут, как раздался взрыв хохота. Маргарита с Василисой вдруг покатились со смеху, Полина подняла голову и тут же вскочила с дивана: Сева вылез из-за стола, собравшись взглянуть на свой портрет, но не смог сделать и двух шагов. Он просто упал на Маргаритин диван, едва не придавив Анисью, которая не успела вовремя отойти.
– Что с ним? – тут же вскрикнул Антон, перепугавшись, но Сева в ответ лишь издал смешок, а наперсницы пуще захохотали.
– Извини, я случайно, – выговорил Сева, едва не столкнувшись с Анисьей носом. – Вы, ведьмы, знали, что так будет, да?
Анисья не могла говорить. Она пялилась в его черные глаза и, приоткрыв рот, молчала. Полина подошла и потянула ее за руку. Как только диван освободился, Сева улегся на него:
– Кажется, дело в том, что мы пили, – сказал он.
– Конечно, в медовухе, – ответила Маргарита.
– Что? Что с медовухой? – всполошилась Майя и тоже попыталась встать, но ее попытка не увенчалась успехом, золотой лисенок на груди дернулся и ударился об стол. – Ой, мамочки! Я совсем не могу ходить.
– Медовуха обладает таким действием, что…
– Ты ведьма, Маргарита! – весело перебил ее Сева. – Ты знала? Самая настоящая!
– Полагаю, это комплимент, – кокетливо заметила она.
Полина ждала, что он ответит что-нибудь, но он промолчал. Тогда она подошла и увидела, что глаза его закрыты. Очевидно, это был как раз тот самый случай, о котором упоминал Митя: Сева неожиданно заснул, и где-то под ним покоился блокнот с незаконченным шаржем.
– Эй, – сказала Водяная колдунья. – Это Маргаритина кровать. Тебе надо идти к себе в комнату.
– Оставь его, Полина, – возразила Маргарита, снова поддавшись влиянию его чар. – Пусть спит, где хочет.
