Однако боярышню такой ответ не устроил:
– И?..
– Она же заячья соль, грушовник, зимозеленка, становник бабский, бокоцветка…
– Довольно. Как сие растение обозначено в Малом атласе трав целебных?..
Как ни старалась Аглая, но вспоминалось ей совсем другое. Например, толстая муха и ее попытки пробить насквозь слюдяное оконце в ее горнице. Или богатое платье царевны Евдокии Иоанновны, которая три дня назад заходила к наставнице с каким-то непонятным вопросом. Нет, по отдельности-то все слова были вполне понятными, но все вместе складывались в сущую тарабарщину…
– Плохо. Напишешь три листа к завтрашнему дню: название, как заготавливают, применение…
Позади строгой учительницы тихо кашлянули, а когда семнадцатилетняя красавица обернулась, два недоросля в форме царских алхимиков уважительно попросили ее отойти в сторонку, дабы можно было вывалить на сортировочный стол новый мешок лекарственного сена.
– Найди мне корень Sanguisorba[98].
Зарывшись в растительное сырье чуть ли не по локоть, серьезная не по годам блондинка с довольной улыбкой вытащила нужный корешок. И даже без лишних напоминаний стала излагать все, что запомнила об этой травке – правда, не на латыни, потому что звуки иноземного языка в полной мере ей пока не давались. А получать дополнительное задание за неправильное произношение… Что она, дурочка, что ли?
– Грыжник, совья трава, красноголовник обыкновенный, чернотрав, в Малом атласе обозначена как кровохлебка лекарственная. Применяют ее при различных кровотечениях, против воспалений, для утоления боли, целения гнойных ран, также она имеет обеззараживающее свойство[99]. Наставница, а от какой заразы она помогает?
– Позже узнаешь. Все?
– Нет! Взвар кровохлебки входит в состав пяти микстур и трех мазей для полевых лазаретов, а такоже и в состав зелья, оберегающего от морового поветрия. Э-мм?.. Еще сей травкой совсем нельзя пользовать женщин на сносях и крайне нежелательно – на весь срок кормления грудью.
Увидев довольный кивок, юная лекарка просияла в ответ счастливой улыбкой.
– Кхм!
Вновь оглянувшись, боярышня Дивеева развернулась целиком и плавно ответила на пренебрежительно-легкий поклон молодой черкешенки, отчего-то царица Мария Темрюковна набрала комнатных боярынь исключительно из своей кабардинской родни. Хотя, честно говоря, русские княжны и боярышни и сами не торопились попасть в услужение к столь надменной и требовательной госпоже…
– Великая государыня желает видеть свою лекарку.
Вообще-то Домна была именно целительницей, несмотря на то, что ее собственное обучение было еще далеко не закончено. То есть она уже могла почти безошибочно определить любую хворь и лечить ее не только травами, зельями и разными там мазями- притираниями, но и воздействием на чужую энергетику. И призвал свою ученицу с ее самостоятельной тульской практики государь- наследник Димитрий Иоаннович исключительно для того, чтобы в его отсутствие было кому блюсти здоровье царственного отца, младших братьев и сестры, а также архипастыря Московского и всея Руси митрополита Макария.
Вот только великой княгине, запертой в золотой клетке Теремного дворца, такие тонкости были глубоко безразличны, зато сама Дивеева ее, совсем наоборот, изрядно заинтересовала. Нет, с виду все было благопристойно и вполне в порядке вещей – поначалу кареглазую «лекарку» пригласили на предмет узнать, может ли она хоть как-то поспособствовать беременности двадцатилетней царицы. В смысле – чтобы оная наконец-то состоялась. Услышав крайне почтительный намек на то, что сей вопрос исключительно в ведении небесной канцелярии, государыня не расстроилась, а резко «приболела». Вот только Домна с ходу определила, что никаких болей в голове и ломоты в пояснице у Марии Темрюковны нет. И тошнота ее исключительно притворная. Зато в наличии имеется бешеный темперамент, усугубленный вынужденным затворничеством, и явное желание… гм, пошалить.
– Аглая, как исполнишь дневной урок и дополнительное задание, можешь погулять. В своей горнице быть?..
– К вечерней молитве, наставница!
– Ступай.
Во время самостоятельной практики в Туле боярышня Дивеева научилась многому и еще больше открыла для себя в области человеческих эмоций. Почтительность, жаркая надежда, бессильная злоба и зависть, пожелания мучительной смерти (не всех она смогла поставить на ноги, далеко не всех) и искренняя благодарность за исцеление. Среди прочего были весьма нескромные мысли
