привели первым? Я не был уверен в том, что мне хватит сил на распечатывание дара и уничтожение порабощающей метки! И для чего им понадобилось делать из лорда Сизери марионетку?!
— Райан, можно начинать? — спросила леди Милена Ронг.
— Нет, — ответил ректор.
Лорд Сизери, лежащий на полу, вздрогнул. Его спина напряглась, от чего рисунок метки стал ярче. А это говорило о том, что нанесена она была недавно, и Изир сражался с ее действием.
— Сколько длится борьба? — облизав пересохшие губы, спросил у него.
— Почти месяц, — глухо отозвался отец Хейли.
«Месяц!» — мысленно ужаснулся и в то же время восхитился. Мужчине хватило сил так долго противостоять королевской метке!
Но достаточно ли их сейчас, чтобы выдержать два ритуала? Не сойдет ли он с ума от боли? Могу ли я так рисковать его жизнью? Я понимал, что время идет, и если мы не начнем, пентаграмму придется чертить заново.
— Я справлюсь, — тихий голос лорда Сизери был подобен грому, среди ясного неба. — Пожалуйста, начинайте.
— Кто «якорь»? — спросил ректор, и я запоздало вспомнил, что человеку, которому поставлена подобная метка, для борьбы с ней нужно яркое воспоминание или живой человек, ради которого он хочет сохранить свой разум и жизнь.
Но есть существенный минус, если этот человек находится слишком далеко от того, кому поставили метку, и он ненавидит ее носителя, этот «якорь» бесполезен и только усилит ее влияние.
— Хейли. — Нежность, с которой он произнес ее имя, не укрылась ни от кого. Маги вокруг улыбнулись. — Ради нее, я выдержу все.
«Почему же ради нее ты не просил короля о распечатывании дочери?» — горько подумалось мне.
— Это воспоминание, не так ли?
Именно. Хейли нет рядом с отцом. Но зачем ректор выпытывает детали? Что может это дать?
— Момент ее рождения и когда я взял ее на руки, — хрипло отозвался Изир.
— Райан, — голос наставника раздался в моей голове. — Когда начнешь снимать метку, ты должен думать о рождении своего ребенка.
— Зачем?!
— Это усилит связь «якоря» Сизери и твою волю. Один момент, одни эмоции. Понимаю, что ты еще не был отцом, но…
Только мысль о том, что Хейли подарит мне сына, окрыляла! Невольно на моих губах заиграла улыбка. Черт возьми, Альгар прав! И пусть мои эмоции будут лишь крупинкой, по сравнению с тем, что испытал Изир, когда родился его первенец, это должно помочь нам.
— Начинаем! — приказал магам, а сам склонился над отцом Хейли.
Одной рукой я уперся ему в плечо, ладонью другой накрыл метку и печать.
В памяти всплывали слова заклинания, которое должно произнести в момент распечатывания дара лорда Сизери. Именно в момент высвобождения его стихии лучше всего снимать метку, как, собственно, и накладывать. Вот почему лорду открыли лишь часть дара, крохотную. Чтобы только поставить метку, а не вернуть его магию. Жаль, я не сумею определить руку того, кто ее наложил. Но сомнений нет, это или отец, или Эл, королевским магам такое не под силу.
Песнь стихий началась. Восемь магов во главе с архимагом зачитывали заклинания. С каждым новым словом и новым дуновением стихий, моя ладонь, лежащая на спине Изира, раскалялась. Мужчина дернулся. Но я придавил его коленом. С губ лорда сорвался стон, перерастающий в крик.
Снимать печать чудовищно больно.
— Вспомни, — наклоняясь к самому уху отца Хейли, потребовал я, — прокручивай в голове воспоминание!
Он дернулся, захлебываясь в собственном крике, а затем на несколько секунд затих.
Стихии сплелись в тугой кокон и медленно проходили сквозь меня. Их целью была печать. Я же являлся проводником. Плотно сжал челюсть. Еще минута, прежде чем я произнесу ключевые заклинания.
Минута на то, чтобы воспроизвести в голове счастливое воспоминание лорда Сизери, но спроецировав его на себя.
Зажмурился. Тошнота подступала к горлу. Сконцентрировался на главной задаче, отодвинув все мерзкие ощущения на второй план. Как представить себе то, чего еще не случилось, но о чем мечтаешь? Волна нежности и любви поднималась во мне. День, когда я возьму в руки своего ребенка, будет воистину великим для меня.
Забывшись в своих грезах, чуть не упустил момент, высвобождения стихий. Лихорадочный шепот перерастал в крик! Мои
