– Идём, руска. Хозяин зовёт.
Когда подходили к селению, ветер переменился, и в ноздри нестерпимо ударило вонью – пахло чем-то гниющим, да вдобавок с резкой примесью аммиака.
Ярилов закашлялся, вытер заслезившиеся глаза:
– Господи, чем так несёт?
– А, это поганица, – мальчишка даже не поморщился, – всякую дрянь стаскивают: дерьмо, звериную требуху, ботву, золу. И старшие мочиться туда велят.
– Зачем?
– Так для огорода же, – удивился сарашонок, – чтобы росло лучше. Потом на грядки относят.
Дмитрий, прикрывая рот рукавом, вошёл в землянку. Волхв возился в полутьме: чадящая плошка едва освещала деревянные полки с горшками, сухие вязанки травы под низким потолком, стонущую женщину на лавке.
Хозяин кивнул русичу:
– Садись. Я скоро закончу.
Велел соплеменнице, нестарой ещё, задрать рубаху – Дмитрий прикрыл глаза, чтобы не пялиться на обнажённое тело, на тяжёлые груди с черносливами сосков.
Волхв достал с полки горшок, снял крышку – запахло серой. Вытащил кусок жёлтого, похожего на мыло, вещества, начал смазывать сочащиеся сукровицей язвы. Женщина притихла.
Колдун закончил процедуру, отпустил страдалицу. Повернулся к Ярилову:
– Ну что, привели тебя огни, куда надо? Я знал, что ты догадаешься за ними пойти.
Дмитрий ответил неуверенно:
– Не знаю. Привиделось многое, но не всё понял. Да и верить ли…
Волхв подошёл, ухватил за запястье. Поглядел на браслет, довольно поцокал языком:
– Конечно, верить. Полюбил тебя Курат. Значит, всё хорошо будет. Придумал уже, как Добриш брать?
– Да какой тут… Погоди, дедушка.
Дмитрий аж вспотел от неожиданной мысли:
– Скажи, ты женщину смазывал. Жёлтым таким. Это сера?
– Жёлтая земля. Самородная, от кожных болезней помогает, и кровь шибче бежит по жилам. Хорошее зелье, природное…
Ярилов не дослушал – нетерпеливо схватил посудину, понюхал. Потрогал пальцем слоистый кусок с жирным блеском.
Старец недовольно крякнул, отобрал горшок, прикрыл крышкой.
– Ишь ты, любопытный. Не хватай, чего не велено. А то недолго и без пальцев…
– Подожди, дедушка. А эта… Поганица, да. Давно тут у вас?
– Так всегда, – удивился волхв, – как одну яму заполним – следующую начинаем.
– Значит, селитру из неё добыть можно?
– Какую такую селитру? Яму поганую, бывает, селитряницей называют, да. А добыть можно из неё емчугу. Только возиться долго: промывать, да щёлок выпаривать, да остужать. Сейчас покажу. Где же была у меня…
Хозяин, гремя горшками, принюхивался к содержимому. Нашёл, протянул на ладони десяток крупных шестигранных кристаллов:
– Вот она, емчуга-то.
Димка впервые за долгое время счастливо рассмеялся:
– Емчуга так емчуга, дедушка. Значит, есть у меня «Змей Горыныч». Будет чем монголам пятки подпалить.
Глава тринадцатая. Штурм
Если вы в детстве не пробовали изобрести порох – значит, детства у вас и не было. Кто-то ограничивался тем, что тщательно обдирал спичечные головки. Кто-то мастерил бомбочки из магниевого порошка, а самые нелюбопытные дербанили патроны из отцовских охотничьих запасов.
Приятель Ярилова Сёмка Глезерман подошёл к делу ответственно, как и положено вундеркинду (после школы Семён стал
