и тем более у Совета Земной Федерации!
Спаситель пристально посмотрел на нее.
– Скоро ты будешь на моем месте. И узнаешь, насколько наша сила и власть превосходят силу и власть Больших Вождей Земли.
Марина открыла рот, чтобы переспросить, но они уже стояли на взлетном поле космодрома, и глава медеанской колонии шла к ним.
– Добрый день, Марина! Рада тебя видеть.
– Добрый день, Лючия.
Валевской вновь показалось, что сорока лет не было – так мало изменилась Хилес со времени их знакомства. Разве что рисунок скул стал жестче, да появились морщины на лбу и вокруг глаз. Когда-то руководитель службы безопасности экспедиции казалась студентке-стажеру несравнимо более взрослой, умудренной опытом. На самом-то деле у них разница в возрасте – неполные одиннадцать лет. Значит, сейчас Хилес семьдесят с небольшим. И возрастом своим она, судя по всему, не тяготится. Не боится надвигающейся старости… Или ей действительно нечего бояться?! Спаситель обещал: «Ты первая постигнешь истину». Но можно ли ему верить?
Процедура взаимных приветствий и знакомств закончилась быстро, и Марина вдруг обнаружила, что они втроем со Спасителем и Хилес сидят в кабине драккара. Драккар был новенький, с иголочки, последняя модель. Конечно, разобраться с особенностями его управления бывшая отличница в пилотировании малотоннажного планетарного транспорта сумела бы играючи. Но сегодня она была пассажиркой, потому оставалось смотреть сквозь иллюминаторы на разворачивающуюся внизу панораму.
Драккар летел над верхней кромкой тумана, оттого казалось, что под брюхом машины расстилается громадная снежная равнина, над которой там и сям поднимаются поросшие лесом сопки. Блекло-синее небо над головой с по-зимнему низким и холодным солнечным диском лишь усиливали иллюзию. Пронзительно острый приступ дежавю заставил Валевскую закусить губу. Давным- давно она в самом деле видела и такую снежную равнину, и сопки, и зимний лес. В другой жизни, на другой планете.
Она тогда училась в восьмом классе Екатеринбургского лицея. На зимних каникулах Марина выпросила у родителей разрешение погостить в имении у друга и одноклассника Ромки Силантьева, верного Арамиса. Для нее, исконной горожанки, в Лесной Гриве все было необычно: старинный дом, терраса, выходящая прямо в парк, лес, до которого не нужно лететь на автограве, а можно добежать за пять минут на лыжах. А главное – снег! Белый, как молоко, и мягкий, как пух, пахнущий морозом и хвоей, скрипящий под ногами и бесшумными лавинами валящийся на голову с еловых лап. Целые горы снега! Его хватало не только на то, чтобы поиграть в снежки и скатать бригаду снежных баб, но и на постройку дворца Снежной Королевы, средневекового замка Синей Бороды и на многое, на многое другое!
– Как у вас много снега! – изумилась Марина. А Ромка растянул улыбку до ушей и многозначительно изрек:
– Ты еще не знаешь, сколько его на самом деле. Завтра свожу тебя на Гриву, увидишь!
И Марина увидела. Полуторачасовая лыжная пробежка сквозь лес, и внезапно открывшаяся бесконечность. Они стояли на самой кромке длинной возвышенности, позади, слева и справа поднимались вековые ели, а прямо из-под ног уходил крутой, выстланный снегом спуск. Далеко-далеко внизу блестела скованная льдом река, за ней вновь темнел лес, взбегал на невысокие сопки, и так – до самого горизонта. Белый до рези в глазах снег, темно-зеленый лес, бледно-синее небо и солнце.
– Ух ты… – Марина перевела дух. И потребовала, ткнув лыжной палкой в белую бесконечность: – Хочу туда!
– Не, здесь дороги вниз нет, – покрутил головой Ромка. – Это надо по другой тропе идти. Завтра покатаемся.
– Почему завтра? Почему нет?! – удивилась Марина. Снежная равнина лежала прямо перед ней, раз – и там, надо лишь разогнаться посильнее. – Давай спустимся!
– Ты что? – теперь удивился Ромка. – Под снегом каменная осыпь, да и круто чересчур. Это тебе не горный курорт, здесь шею свернуть в два счета можно.
– Фи! А говоришь, – Арамис!
И, не ожидая дальнейших увещеваний, Марина оттолкнулась палками, переваливая через гребень. Лыжи обрадованно заскользили, набирая скорость.
– Миледи, стой! – догнал испуганный вскрик Ромки. Марина захохотала в ответ. Трусишка! Что же здесь опасного, на ровном, просматриваемом насквозь спуске? И словно подбадривая, снег запел, в унисон ему засвистел ветер, и уже не надо было работать палками, а лишь согнуть ноги в коленях и мчать, мчать, мчать! Навстречу бесконечности.
В какой миг она поняла, что не управляет лыжами? Что не сможет остановиться, если захочет? И даже свернуть не сможет?
