– Спасибо, сынок, – сказала она и добавила тихо, приблизившись ко мне. – Погиб ее отец. В первые дни еще. Он пограничником был, уже и похоронку прислали. Ладно, хоть не без вести пропал, паек все равно получаем.
Хотел позвать их к нам, дать продуктов, но остановился. Сколько таких вот детей останется без родителей. Всем-то не смогу помочь, но спросил номер квартиры, в которой живет эта милая девчушка.
– А мы в третьей живем, на первом этаже, – сказала Анютка.
– А что за ямы мама копает? – решился спросить я.
– Канавы за городом, от танков, что ли.
Мне захотелось провалиться там же, где стоял. Блин, вот долбаный Гитлер, бабы лопатами рвы противотанковые роют. Читал я об этом, приходилось, но тут что-то не сообразил сразу, теперь от стыда горю.
А ведь и правда, Берия сегодня был задерганный. Какое сегодня число?
– Толян, какое число сегодня? – повернулся я к Круглову.
– Так двенадцатое вроде.
– Ты сводку случайно не читал?
– Да нам и не дают. А что случилось?
– Извините, мы сейчас, – я побежал в квартиру.
Взяв дома картошки, хлеба, сала, еще что-то, завернутое в бумагу. Это Андрей нам передал как паек, когда уезжал. Тряхнул головой на вопросительный взгляд Анатолия и пошел искать квартиру номер три. Постучал в дверь. Открыла мне Анюткина бабушка и пригласила заходить. Толя сказал, что будет на лестнице, и остался стоять на площадке. Я вошел, бабушка провела в кухню. Поставила на стол чайник.
– Только вот чая нет, кончился. Больше пока не дают.
– Как это нет, есть, – сказал я и показал ей коробку, в которой у меня лежали продукты. Поставив ее на стол, я вытащил все содержимое. Бабушка была в шоке.
– Я не могу взять у вас эти продукты, – заявила она.
– Как это не можете, почему? – удивился я.
– Вы военные, вам нужнее, – проговорила она.
– Да что вы такое говорите, кому как не детям надо хорошо питаться. Они – наше будущее.
– Поужинаете с нами, только так я соглашусь, – подумав немного, согласилась женщина.
– Спасибо, с удовольствием, – ответил я, – сейчас друга позову.
Я вышел на площадку, Толя стоял как истукан.
– Слышь, охрана, ты чего, железный, что ли? Пошли, давай со мной, – Толя секунду поколебался, но вошел вслед за мной. На кухне уже вовсю кипела работа. Бабушка с внучкой чистили картошку, мы тоже присоединились к ним. Вчетвером управились мгновенно. Бабушка, а звали ее Зинаида Петровна, поставив картошку жариться, стала резать сало и хлеб. Толя открывал консервы.
– Сыночки, спасибо вам, родные, – проговорила Зинаида Петровна, когда мы сели ужинать, я чуть не подавился.
– Вы что, Зинаида Петровна, это мы вам благодарны. Простите, если что не так.
– Ребятки, как вас нам не хватает. Немец гад, всех забирает. Уже на улицах одни бабы да калеки. Скоро совсем мужиков не останется.
– Нельзя так думать, скоро все изменится, помяните мое слово. После Нового года погоним фрицев назад, в их поганую Германию.
– Ой, помоги вам Господь, сынки.
Поужинав, мы покинули гостеприимную старушку и ее внучку. Выйдя на площадку, Толя взял меня за плечо.
– Слушай, Серега, чего случилось-то? Ты сам не свой.
– Двенадцатое, говоришь, сегодня?
– Да, что ты к числу прицепился?
– Завтра немцы Калугу возьмут.
– Ты чего, сдурел, что ли? С хрена?
– Я тебя про сводку не зря спрашивал, я точно знаю, поверь. И не задавай лишних вопросов, все равно не отвечу.
– Понял, – проговорил Толя, и мы стали подниматься наверх.
Алевтина Игоревна нас заждалась и обиделась, а то, что не стали ужинать. Я рассказал ей, как было дело, она нас поняла.
