попробуют прорвать оборону с той стороны от железки. Нужен точный огонь, необходимо уничтожить вражеские доты и заграждения для прорыва пехоты.
– Без танков им все равно далеко не пройти, – покачал я головой.
– Да и не надо. В четырех километрах западнее немецкий танковый полк. Если удастся его развернуть сюда, то наши в том месте ударят. Там у нас дивизия застряла, танки ей мешают прорвать оборону.
– Ясно. Разрешите выполнять?
– Я разве сказал, что ты туда пойдешь?
– Конечно, – нагло ответил я.
– Когда? – выпучил глаза Истомин.
– Когда сказали о важности задания, – я хмыкнул и отдал честь.
– Аккуратней. Не лезь на рожон.
– Вас понял, разрешите идти?
– Иди. Пришли мне радиста своего, коды дам.
Я вышел из палатки и пошагал к своим бойцам. Парни уже не спали, ждали меня.
– Куда идем? – встретил меня Зимин.
– Да вот идем, – загадочно ответил я, – Иван, – я повернулся к деду, – дуй в ту палатку, откуда я вышел.
– Понял. – Дед умчался получать ЦУ, а я рассказал парням о предстоящем деле.
– Ладно, командир, попробуем. Дело-то важное, – заметил Мурат, когда я закончил.
– Важное, это ты правильно заметил.
– Оружия много брать?
– Бери больше. Пулеметов пару берите. Толя, – я повернулся к своему телохрану.
– Я!
– МГ знаешь?
– Разберемся, Вано подскажет. Он его лучше «дегтяря» знает.
– Давайте собираться. Оружие нужно, но, если честно, хотелось бы тихо сходить.
– Когда ты так говоришь, всегда стреляем много, а патронов оказывается мало, – заключил Мурат.
До железки добрались быстро. Пришлось, правда, крюк на восток заложить приличный, впереди стрельба была, но зато прошли тихо. До немецких позиций по железной дороге было с пару километров, когда мы оседлали полотно. Откосы здесь были вполне проходимыми. Вот дальше…
Возле своих позиций, как нам рассказали, немчура залила водой железнодорожную насыпь, превратив ее в каток. Под огнем подняться – нереально. Вот и будем их с говном мешать, чтобы пехтура пройти смогла. Утро близилось, надо было торопиться. Двигались мы по стороне противника, рисковали, конечно, но выхода не было. Стрельба впереди становилась все интенсивней. Пулеметы противника стегали ленту за лентой. По ощущениям – минимум три ствола, а может и больше. Мурат ушел вперед дозором. Я с остальными пробирался медленно. Когда впереди на насыпи появились огни и вспышки выстрелов, упали в снег и стали ждать казаха. Явился тот нескоро, продрогли основательно.
– Командир, казах ползет, – шепнул Зимин, повернув голову к лесу. – И не один!
Мурат и, правда, опять тащил «языка».
– Вот, командир, взял попользоваться, – улыбаясь, доложил казах.
– Ты опять рискуешь? Быстро хватятся?
– Не думаю, он в блиндаже сидел, офицер вроде… – Кивнул на погоны фрица Мурат.
– Унтер, – поправил я, – ты чего, в «блин» к ним залез?
– Да нет. Он провожал кого-то, вылезли пятеро и ушли, а он покурить решил, ну я и…
– Ясно. Сань, займись, – приказал я Зимину допросить фашиста.
Спустя пару минут мы быстренько соскочили с места и устремились вперед. Дело в том, что фриц поведал о готовящемся ударе противника. Унтер-офицер оказался артиллеристом, им приказали провести разведку и ударить по скоплению русских в лесу. Необходимо было их опередить. Их разведка только что ушла, надо наших предупредить заодно. Немец сообщил также, что после стрельбы приказано сменить позиции, а нам этого не надо.
Пока Мурат был в поиске, он присмотрел нам отличную сосну, которая росла настолько удачно, что немчура нас заметить не должна. По крайней мере сразу. Лес был довольно густой, но ближе к верхушке вид открывался прекрасный. Мы с дедом забрались
