Метаморфы выглядят, как пожелают, в пределах доступной им массы или объёма. И почему Растер предпочитал именно такой внешний вид, я сказать не мог.
– Ну, – и я посмотрел на медвежонка, – вообще-то да. И заметь, он один из лучших среди тех, кого можно найти в ближайших системах.
Парень все еще недоверчиво смотрел на него.
Растер же слегка наклонил голову и сказал:
– Только я здесь всего лишь в качестве наблюдателя. Всю работу делать будет он, – и его мохнатая лапа указала в мою сторону. – Так что все вопросы, если что, к нему.
Я посмотрел, сначала на него, потом на остальных и ответил:
– Есть у меня один артефакт, который позволит излечить вашего отца, но чтобы он сработал, мне нужна будет помощь моей подруги. – И я показал на Талию.
– Так что предлагаю не тратить время попусту, все мы тут занятые господа и дамы, и приступить к делу. – После чего твердо посмотрел на Тогиса и сказал: – Думаю, для всех будет лучше, если ты подождёшь в зале.
Тот хотел мне что-то возразить, но к нему подошла креатка и что-то прошептала на ухо. Он изумленно посмотрел на нее, но наклонил голову и молча вышел из комнаты.
– Что ты ему такое сказала? – поинтересовался я у Талии, гладя ей в глаза.
– Ничего особенного, – пожав плечами, произнесла она, – всего лишь сказала, что давно отдала свою жизнь в твои руки. – И выжидающе посмотрела в мою сторону.
Ну а что я мог ей ответить на это?
– Я буду беречь ее, – тихо, будто про себя, произнес я.
Но она услышала и так же тихо сказала:
– Я знаю. – И уже вполне нормальным голосом спросила у меня: – Что от меня требуется?
– Пока ничего, если честно, – ответил ей я. И вытащил из кармана тот камешек, что должен был быть накопителем ментоэнергии. Он идеально подойдет под временное убежище для симбионта. Потом, сосредоточившись, внедрил в накопитель определенную последовательность рун из разных алфавитов.
Талия, конечно, ничего этого не заметила, но вот от Растера этого утаить было нельзя.
– Ты сказал, что у тебя есть артефакт, – упрекнул меня он.
– Да, теперь есть, – и я показал лежащий на ладони камень.
– Но ты не говорил, кто будет его создателем.
– Не говорил, – не стал я отрицать очевидного для него факта. После чего подошёл к медицинскому комплексу.
Я чувствовал настороженную и испуганную пульсацию внутри тела саркала.
Симбионт на уровне рефлексов понимал, что где-то и что-то пошло не так. Но он не мог понять что. Он не умел этого делать. Понимать.
Не было того, кто бы помог ему, кто бы провел его. Кто бы помог органично занять свое место в этом ментальном теле. Он старался, как мог, удержать от распада это ставшее для него чужим поле. Именно это и позволило так долго продержаться отцу Регаи.
Симбионт, который, следуя своей природе, старался спасти носителя от неминуемого. Он не понимал того, что ему всего лишь нужно покинуть тело и оставить его. В него никто и никогда не закладывал такой программы или команды. И вот теперь подобная команда поступила.
Он почувствовал источник, который транслировал этот приказ в его ментальное поле, заставляя подчиниться и, наконец, впервые за множество циклов пробуждения и спячки, начать выполнять то, для чего он и был создан.
Хранить и оберегать.
Тонкая серебристая, видимая даже в реальности струйка перетекла из тела, находящегося внутри работающего комплекса, в камень, лежащий у меня на руке.
– Что это? – удивленно спросила Талия.
– Мой тебе подарок, – ответил ей я.
И подойдя к девушке, сказал:
– На, возьми его, – и я протянул ей камешек. А потом показал на ее красивую грудь. – Прижми его к груди в районе сердца и держи так, пока я не завершу начатое, а то все окажется зря.
