Америке и Океании, Южной Азии, а люди ведь жили не только там. Кремень тоже далеко не вездесущ.
Люди отправляются в экспедиции за камнем, ищут его у соседей, часто рискуя жизнью. (Часто, но не всегда; у некоторых австралийских племён к месторождениям нужного всем камня беспрепятственно пропускали даже врагов.)
А кроме того, «каменную руду» добывают так же, как сегодня — руду металлическую. Роют шахты глубиной в 6–7, а местами даже в 10–15 метров. Такие глубокие шахты сохранились, например, в Мексике. Великая держава ацтеков, по существу, так и не вышла к приходу испанцев из каменного века, а её многомиллионному населению требовалась масса орудий. Правда, ацтеки знали золото, медь, делали первые шаги к бронзе, очень хорошо умели использовать стекло — в том числе в качестве деталей оружия, но камень оставался в их технике главным. И они дошли в его обработке до вершин возможного. Как бы вам понравился каменный нож длиной в семьдесят пять сантиметров? Ведь это, собственно, уже не нож, а меч. Такие ножи-мечи делали мексиканцы из обсидиана.
Всё новые и новые технические усовершенствования появлялись в добыче и обработке камня. Например, слишком большую для извлечения из шахты каменную глыбу разогревали костром, разложенным у одной ре стороны. Другая сторона оставалась холодной. А, как известно, при нагревании тела расширяются. И глыба трескалась.
Индейцы племени сэри использовали тот же физический закон для обработки камня: заготовку нагревали на раскалённых углях и капали на неё водой в заранее намеченные места, — лишний камень откалывался.
На некоторых островах Тихого океана таким способом ухитрялись проделывать сквозное отверстие в каменной булаве. Я не случайно употребил слово «ухитрялись»: эту операцию группе С. А. Семёнова пока не удалось повторить. Не получилось. Но и неудача здесь не должна обескураживать. Наоборот, мне кажется, что неуспех здесь имеет свои плюсы.
Можно ведь сказать, что первобытным людям было не под силу так обращаться с материалом, как нынешним учёным, что за ними (учёными) стоит не только знание техники каменного века, но весь круг знаний сегодняшнего Дня, что поэтому наши предки не могли так быстро, как археологи, делать каменные орудия.
А тут оказывается, что мы не во всём можем повторить победы предков, что кое в чём нам далеко до их умения. Значит, рассуждение из предыдущего абзаца теряет основания.
Орудия становятся из каменных составными. И каменный топор — палка с привязанным к ней камнем — тут только один из первых шагов. В одном и том же орудии могут быть одновременно использованы дерево, камень, кость или рог, кожа, клей. Скажем, делали нож из палки с глубокой продольной бороздой, в которую вставляли куски обработанного кремня и закрепляли их вишнёвой смолой — отличным клеем.
Орудия могут быть большими и маленькими. Впрочем, разница в их размерах, конечно, существовала с самого начала. Мы находим в земле обработанные камни таких размеров, что их зовут гигантолитами (огромными камнями) . Рубило в восемь килограммов весом! Им можно перерубить даже чудовищные кости мамонта. И не только можно, но им это и делали. Были каменные изделия весом всего в граммы — крошечные резцы и большие иглы.
А по мере развития техники каменного века начинается «микролитизация». Большие орудия не исчезают, зато всё больше становится маленьких, а самые маленькие становятся совсем крошечными, весят уже буквально десятки миллиграммов. Их, конечно, используют с помощью всяких рукояток.
Маленькое орудие привлекает прежде всего своей «дешевизной»: его можно сделать из мелкого куска камня. Экономия на сырье, говоря современными терминами. И сама микролитизация очень напоминает
Людей становилось больше, а доступного им в ту пору камня — меньше. И так же, как сегодня специалисты жалуются на водяной или нефтяной голод таких-то областей, так многие племена, видимо, жаловались на голод обсидиановый, кремнёвый, нефритовый. Выход искали на трёх путях, очень напоминающих многое в сегодняшнем дне планеты. Во-первых, глубже делали шахты и изобретали новые способы добычи. Вот египтяне, например, стали вставлять в трещины в каменной породе деревянные клинья и заливать их водой. Клинья разбухали — и камень не выдерживал!
Во-вторых, стали лучше, полнее использовать добытый камень — полным ходом пошла микролитизация, о которой я уже говорил.
А в-третьих, каменные орудия стали ремонтировать. Это особенно понятно, когда речь идёт о трудоёмких орудиях нового каменного века. На них затрачено столько труда, что жаль просто выбросить. Орудия обновляют, исправляют, переделывают. Заменяют сбитые зубцы, оббивают и вновь затачивают режущие края резцов и топоров.
Это всё часто не от хорошей жизни, но ведь при «хорошей жизни», никогда бы не стать и обезьяне человеком.
С А. Семёнов испробовал в деле массу орудий, изготовленных сегодня по методам далёких предков. Вызвали, например, в экспедицию мясника из ближнего города, убили козу и предложили разделать её... каменным ножом. Приглашённый человек был, видимо, настоящим специалистом, потому что не отказался от невероятного задания. И справился с ним. И сказал, что со стальным ножом дело шло бы ненамного быстрее.
Археологи по образцу первобытных людей обрабатывали кожу, шили из неё одежду; изготовляли жилища. Они плавали по Ангаре в лодке, выдолбленной наполовину медными, наполовину нефритовыми орудиями. Они поставили на берегу Ангары идола высотой в четыре с половиной метра, сделанного за восемь дней!
Надо сказать, что больше всего пренебрежение к прошлому проявляется в недоверии к возможностям наших предков. «На острове Пасхи огромные каменные статуи? Что же, значит, остров Пасхи — остаток огромного материка?» — так заявляли многие учёные. Ведь нужны были сотни тысяч работников, чтобы поставить этих многометровых исполинов... Вот как описывает их Г. Адамов в «Тайне двух океанов».
«В лучах фонарей были видны их странные головы, украшенные, словно каменными тюрбанами, огромными, двухметровыми цилиндрами. Срезанные назад узкие лбы, длинные вогнутые носы, тонкие, строго сжатые губы и острые подбородки производили незабываемое впечатление внутренней силой своего сверхчеловеческого облика... Как мог сделать эти гигантские сооружения маленький народец, находившийся на самом низком уровне культуры? Ведь некоторые из этих статуй достигают двадцати трёх метров в высоту, имеют в плечах до двух-трёх метров, весят до двух тысяч центнеров... Не ясно ли, что эту огромную, можно сказать, титаническую работу мог выполнить только другой, более многочисленный, гораздо более культурный и развитый народ!»
В Баальбеке (это на Ближнем Востоке, в Ливане) при строительстве огромного храма были использованы тысячетонные блоки. И сразу говорят, что это было под силу только могучим (благодаря сверхтехнике) пришельцам из других миров,
Но вот Тур Хейердал захотел проверить, могут ли сегодняшние жители острова, почти забывшие даже язык, на котором их предки говорили ещё два века назад, — могут ли эти жители, испытавшие на себе страшное влияние европейских колонизаторов и европейских болезней, могут ли они повторить подвиг неведомых скульпторов.
И что же? Выяснилось, что пятиметровую статую могут изготовить две бригады в шесть человек за год или год с небольшим. При этом ещё выяснилось, что статуи вырубают из более твёрдого камня, чем считали сначала (порода была двухслойной и наружный слой мягче). Работали пасхальцы под наблюдением Хейердала орудиями из камня, и эти орудия теряли во время работы в объёме почти столько же, сколько обрабатываемая ими глыба. Трудно, но можно было изготовить все статуи острова. И для этого вполне
