трехсантиметровые иглы торчали из его летучей колыбельки. Они не смогли пробить насквозь материал, из которого сделали леветирующую коляску, но вполне могли достигнуть ее обитателя.
– Не подходи! – Женщина, очевидно страдающая какой-то формой простуды и потому нещадно хрипящая, выставила вперед свое оружие. Последнее, кажется, представляло собой специальный нож для резки мяса. Из тех, которыми при нужде можно и кости перерубить. Глаза защищающей ребенка дамочки были безумными… С полопавшимися капиллярами и едва не сжавшимися в точку зрачками. Может, она под какими-то препаратами? Это бы объяснило легкую неадекватность и нечувствительность к полученным ранениям. – Убью!
Я с некоторым сомнением посмотрел на свой трофей, до сих пор плавающий в воздухе на расстоянии метра от моего лица.
Несколько секунд ничего не происходило, а потом покрытый белым соком тесак просто шлепнулся на пол, поскольку трясущиеся пальцы схватились за рукоять пневматической винтовки. А в следующую секунду мама малыша… Впрочем, скорее крепкая еще бабушка, открыла ураганный огонь по галерее, где уже вставшие на ноги извращенцы пытались оперативно смыться. К сожалению, бегать они умели быстро. Видимо, сказывалась большая практика. А еще у женщины немилосердно тряслись руки, а потому иглы летели лишь приблизительно в нужном ей направлении. Решив помочь пожилому человеку, направил вслед бывшему владельцу оружия от души напитанную магической силой молнию. И очень удивился, когда достигнувший обтянутой красным платьем спины разряд электричества рванулся обратно.
– Решили, что я охочусь за их припасами. Подонки. – Голос женщины дрожал не то от боли, не то от стресса. – Будто мне, самой Матильде Лесшот, есть дело до того барахла, которое они напихали в свои мешки!
– Странно, не заметил у них никаких котомок или чего-то подобного… – озадаченно потер лоб я, бросая взгляд на пешеходную галерею. Судя по манере говорить о себе, а также по видневшимся на пальцах женщины многочисленным перстням с драгоценными камнями, ранее она принадлежала к высшим слоям общества. – У одного было вот это ружье. Второй какие-то штуки вроде кастетов носил, гладких и даже не шипованных. А третий, кажется, и вовсе ходил безоружным.
– У него был пожарный топор. Только он им в меня швырнул, но, к счастью, промахнулся. Вон там он лежит, у пешеходного пандуса. – Матильда махнула рукой в сторону пологого подъема, соединяющего ярусы магистрального туннеля. Там действительно лежало нечто пластиковое ярко-красного цвета и с железным полукруглым лезвием. Но на топор данный предмет походил не очень. Меня больше заинтересовал мешок, краешек которого высовывался наружу из-за бортика пешеходной галереи. Руками в них рыться как-то западло, а вот телекинезом – почему бы и нет? Тем временем женщина подскочила к коляске и принялась обследовать ребенка. – Ооо, нет! Проклятье! Проклятье! Проклятье!!! Как же так?!
Обеспокоенный ее тоном, я осторожно наклонился к коляске, готовясь к худшему и мысленно уже подбирая слова