Источник звуков удалось найти без проблем. Им оказался отсек, выделяющийся из общей серой массы технических помещений веселенькой раскраской. Глаза зацепились за мигающую на стене плоскую неоновую вывеску, изображавшую трех крайне полногрудых девушек-кроликов. Одна, видимо, старшая, являлась абсолютной нудисткой и могла устрашить своими объемами фабрик по производству молока корову-рекордсменку. А ее задний амортизатор поверг бы в священный ужас целую стаю ежей! Вторая выглядела чуть менее монументально и чуть моложе, а свою наготу безуспешно пыталась прикрыть руками. Но изящные и тонкие кисти с задачей объять необъятное справлялись плохо. Третья же, выглядящая на фоне первых двух невинной девочкой, стыдливо выглядывала из-за огромной морковки, демонстрируя вполне человеческих пропорций грудь. Изображение было достаточно реалистичным, чтобы понять, что торчащие из голов девушек длинные мохнатые уши являлись вполне штатной частью представительниц неизвестной расы гуманоидов. Да и короткие хвостики выглядели слишком органичными для деталей костюма. Вывеска «Матушка-крольчиха» окончательно развеяла все сомнения насчет того, что данное место не является борделем. Кажется, кто-то из разработчиков Нереальности очень любил оригинал данного места, поскольку это уже третий публичный дом с подобным названием, встретившийся на моем виртуальном жизненном пути. Зверски тянуло горелым пластиком с небольшими примесями дыма. Не знаю, что за синтетику тут жгли, но воняла она так, словно является патентованным средством от заложенности носа.
– Акх-кха-кха! Отвалите от меня, уроды! – истошно орала изнутри, захлебываясь кашлем, какая-то девица. В голосе ее плескались целые океаны страха и уже закрадывались нотки безнадежной обреченности. – Назад! Буду стрелять! Стреляю!
– А киска-то нам попалась с характером, верно, парни?! – гоготнул какой-то крайне довольный и жизнерадостный голос. – Как думаете, удастся ее приручить?
– Давай, кэп, ломай ее! – активно подзуживала своего, видимо, предводителя группа поддержки. Судя по тому, какую активность они проявляли, очередь подручных должна была приступить к делу, вернее, телу, только после главаря. Поэтому его и торопили всеми силами. – Подстриги ей коготки! Покажи, что такое настоящий мужчина! Протори дорогу для команды!
Дверь, ведущая в недра «Матушки-крольчихи», была взломана, о чем свидетельствовал вытащенный из нее наполовину электронный замок. К тому же закрыться ей не давала чья-то обезображенная прямым попаданием из неизвестного орудия голова, лежащая прямо на пороге. В самом наличии части человеческого тела не было ничего удивительного. Но почему у него остался целым череп?! Заполонившие станцию флориниты тщательно собирали думалки у всех, кого могли расчленить. Среди сотен попадавшихся мне на пути зараженных какое-то подобие башки имели лишь те, кого убили прямым попаданием в голову. Видимо, такая мозговая ткань уже не представляла для паразитических растений особого интереса.
Тихой невидимой мышкой я просочился внутрь гнезда порока, стараясь не наступать на тело… И, как следует рассмотрев увиденное, едва не врезался в подпирающую потолок зеркальную колонну. Нет, все в общем соответствовало ожиданиям. Просторный зал, где стояли диваны, столики, кресла, пуфики и подиум с шестом, был полон народа. И крайне перепуганная дама в обрывках одежды тут имелась, пусть даже меня немного смущала красно-синяя окраска ее кожи и лица. Ранее подобную я встречал только у одной суккубы, которая из-за неправильно составленного договора оставила после себя чувство глубокого морального неудовлетворения. Ну и память об укусе в самое нежное у мужчины место. Хорошо хоть этот укус являлся скорее символическим.
Разумеется, присутствовали здесь и те, кто довел женщину до подобного состояния. А теперь еще и намеревался всячески продолжать веселье. Штук пять или шесть мужчин разных рас, от классического лощеного светлого эльфа до какого-то вызывающего отвращение одним своим видом трехметрового инсектоида с полуметровым сегментированным первичным половым признаком, выставленным на всеобщее обозрение. Эта выстроившаяся кругом компашка где-то растеряла большую часть одежды, оставив на себе только шляпы, жилетки и носки, но даже не заметила сего факта. Была слишком увлечена добычей. Особа женского пола летала, подобно мячику, из рук в руки, громко визжа и подвергаясь всяческому облапыванию. Из последних сил она пыталась сохранить на себе хотя бы черные ажурные трусики. Вот только смущала меня и не позволяла немедленно начать процесс вырезания насильников пара-тройка деталей. То, что в одной руке у данной особы до сих пор был зажат маленький серебристый пистолет. То, что она им периодически пользовалась, прожигая в обступивших ее мужчинах маленькие дырочки. То, что трое из них, включая ударившегося головой о порог, уже лежали без движения, нисколько не волнуя данным фактом остальных. И то, что от этих самых тел неимоверно воняло горелым пластиком!
