родственникам, что-то оживленно обсуждавшим с папой. Но первое, что увидела перед собой, это все те же изумрудные глазищи, правда, теперь они были в комплекте с остальными частями животного, спокойно восседавшего на тропинке.
Черный кот с ухоженной блестящей шерстью скептически изучал мое громоздкое одеяние, мягко постукивая длинным хвостом по каменным плитам. Я, конечно, тоже была не в восторге от своего наряда, но реакция кота отчего-то напрягала. Каким-то слишком уж умным был его взгляд. Пока я размышляла о нетипичном поведении зверя, он плавно поднялся и, приглашающе махнув хвостом, шагнул в сторону увитой плющом изгороди. Я вздохнула, понимая, что аудиенция окончена, однако вскоре обнаружила, что четвероногий незнакомец выжидающе смотрит на меня.
– Прости, мне нужно к гостям, – сказала ему. – Скоро уже начнется вся эта… – Сделав неопределенный жест рукой и подхватив юбки, я направилась к церкви.
Кот одним красивым прыжком вернулся на тропинку и снова преградил мне дорогу. Теперь он смотрел почти угрожающе. Глаза, разрезанные острыми линиями зрачков, сузились, приглушив недовольный блеск. Решив, что он хочет ласки, я виновато развела руками – нагибаться в расшитой жемчугом «скорлупе» было сложно. Он продолжал сидеть, ожидая, и я сдалась. Шаткие каблуки под тяжестью моего свадебного одеяния жалобно скрипнули и подкосились. Однако я, к своей гордости, не только устояла, но и протянула руку к коту. А он, зараза усатая, увернулся, не дав до себя дотронуться. Бесшумно скользя по траве, зверь снова направился к изгороди.
– Да что тебе от меня надо? – прошипела я, хмурясь. – То зовешь, то сбегаешь… Иди своей дорогой, приятель. У меня и так сегодня день тяжелый.
Высказав наглецу свое недовольство, отправилась к гостям, мысленно радуясь, что с такого расстояния они не слышали мои беседы с безмолвной животиной, а то бы решили еще, что у невесты на нервной почве случилось помутнение рассудка. Я успела пройти всего несколько шагов, как угольно-черный зверь снова вырос на моем пути. Он принял боевую стойку и, выгнув спину, продемонстрировал белоснежные клыки, слишком уж внушительные для его пропорций.
– Ну-ка, бр-р-рысь! – рявкнула я, махнув зажатой в руке юбкой. – Иди гуляй, чудовище зеленоглазое! Мне и без твоих выходок тошно.
Кот, не меняя позы, вздыбил шерсть.
– Ладно, – вздохнула я, невольно задумываясь о сверхъестественном предупреждении в виде этого земного «ангелочка», от колючего взгляда которого у меня по спине мурашки забегали. – Ну, давай, показывай, чего ты хочешь?
Он снова сделал шаг к изгороди и вопросительно посмотрел на меня.
«О боги, неужели в моем будущем все так печально, что даже животные против венчания?» – мелькнула тоскливая мысль, но небожители остались глухи к вопросу, чего нельзя было сказать о коте. Он не сводил с меня прищуренных глаз и ждал… почти терпеливо.
– Ну-у-у, – протянула я, – пойдем посмотрим, куда ты меня зовешь. Пять минут прогулки по ближайшим окрестностям погоды не сделают, мама до сих пор не появилась на крыльце, а это значило, что к церемонии пока не всё (или не все) готовы. Так что время у нас было.
Молчаливый спутник согласно кивнул и заскользил рядом. Он передвигался по аккуратно подстриженной траве с такой легкостью, будто ничего не весил. Этот зверь не пугал меня, нет. Я привыкла справляться с разными эмоциональными проявлениями своих подопечных, работая в приюте. Да и котяра не производил впечатления бешеного, скорее требовательного и наглого, что для их вида не редкость. Перед узенькой калиткой он нырнул под кованые прутья, переплетенные в простом узоре. Оказавшись по ту сторону изгороди, обернулся.
– И мне туда, что ли? – спросила я неуверенно.
Когда точеная мордочка с пушистыми черными усами утвердительно кивнула, я ощутила, как задрожали колени. Схватившись рукой за калитку, смогла вернуть себе устойчивость, но тут же снова качнулась, ибо железная створка подалась вперед, освобождая проход. Засов не был закрыт, поэтому вес моего тела заставил калитку отвориться. Кот ждал, а я обдумывала увиденное. Животные, конечно, умны, но чтобы так по-человечески кивать?! Острые когти поскребли плиты дорожки, а зеленые глаза с вызовом посмотрели на меня. Почему-то очень захотелось развернуться и пойти туда, где толпились неприятные, но вполне понятные люди. Но вместо этого разумного поступка я шагнула за калитку. Пейзаж, раскинувшийся передо мной, дрогнул и смазался, словно затянутая полупрозрачной пеленой картина. Мое тело по инерции прошло сквозь загадочную дымку, не испытав каких-либо тактильных ощущений. А потом «туман» рассеялся…
В ноздри ударил отвратительный запах, и перед расширенными от изумления глазами предстала большая каменистая пустошь, за которой теснились красно-коричневые горы. Их пики тянулись ввысь,
