изображать из себя жертву, которая периодически взвизгивала, уворачиваясь от преследователя. А он, лениво передвигая лапами, преодолевал расстояние в полкомнаты одним грациозным прыжком и, напугав меня до икоты, благородно притормаживал, давая фору. Развлекалось чудище мохнатое.
Когда Таас отправил меня в полет на расстеленную Аришей постель, придав ускорения мягким ударом огромной лапы, я уже была настолько вымотана, что без какого-либо сопротивления растянулась на одеяле. Затем развернулась, устраиваясь поудобней, и флегматично уставилась в потолок. Вид безмятежной белизны очень быстро заслонила собой усатая морда нависшего надо мной кота, в насмешливых глазах которого плескалось торжество победителя. Его настроение после импровизированной охоты явно улучшилось, что не могло не радовать. Авось не загрызет и, может быть, даже не покусает.
Осторожно подняв руку, я почесала животное за ухом, которое пару раз дернулось и чуть прижалось к голове. Довольное урчание было мне наградой. Слава богам! Значит, можно чуть-чуть расслабиться, перевести дыхание и просто отдохнуть. Последнему пункту, увы, не дано было осуществиться. Звук поворачивающегося в двери ключа привлек наше общее внимание. Я подняла голову, выглядывая из-за кошачьей лапы, и обреченно вздохнула, когда на пороге появилась грузная фигура управляющего. О растерянно моргнул, глядя на меня, распластанную под огромным кошаком, стоящим на кровати. На наглой физиономии усатого посланника отразилось ничем не прикрытое недовольство. Толстяк прижал к груди руки, моргнул еще раз, потом зажмурился, снова открыл глаза и, запинаясь, проблеял:
– Прошу прощения, сейлин…
– Я не она! – сообщила ему, пытаясь выползти из-под Тааса. – Меня разжаловали.
– Точно? – с сомнением в голосе переспросил бородач.
– Абсолютно!
Уверенно кивнув, продолжала ерзать, отпихивая от себя мохнатое чудовище. Оценив мои усердия, кот нехотя поднял переднюю лапу, освобождая проход. Вынырнув из-под его крупной фигуры, я села на край постели и вопросительно посмотрела на карлика. Он сильно нервничал: черные глазки бегали, боясь встречи с моими, пухлые руки теребили застежку на одежде, а на лбу серебрились крошечные капельки пота. И почему-то мне казалось, что причиной была не я, не рассекреченная личность избранной и даже не кот, разлегшийся за моей спиной.
– Вот и прекрасно… отлично… замечательно, – бубнил толстяк, поглядывая на посланника Сэн. – Я зашел, чтобы передать тебе, – он запнулся, постоял, переминаясь с ноги на ногу, а потом выпалил на одном дыхании, – Ариша была вынуждена срочно уехать по… делам. Она просила извиниться перед тобой за прерванную беседу, а также сказала, что ты можешь оставаться в ее комнате сколько угодно, и мумами тоже занимайся, если тебе этого хочется. Ее до завтрашнего вечера здесь не будет. – Управляющий перевел дыхание и тыльной стороной ладони смахнул со лба пот. – Чувствуй себя как дома. Если что, обращайся ко мне. А сейчас я, пожалуй, пойду.
Не дожидаясь какой-либо реакции с моей стороны, этот человек-шар положил на стол ключ и вышел за дверь, поспешно прикрыв ее за собой. Я повернулась к Таасу и вопросительно посмотрела на него. Кот лениво потянулся и зевнул.
– Я тоже спать хочу, – согласилась с ним я. – Давай-ка воспользуемся гостеприимством хозяйки, раз уж она так удачно нас покинула. Завтра я отработаю свой ночлег и решу, что делать дальше. А сейчас следует расплатиться с тобой за помощь. – Кончики моих пальцев коснулись звериной головы, поглаживая его за ушком. Котяра блаженно прикрыл глаза, одарив меня громким урчанием. – Спасибо, малыш, – прошептала я, устраиваясь рядом с мохнатым посланником, который сейчас меньше всего походил на маленького котика.
В его компании все мои страхи и беспокойство отступили, позволив наконец расслабиться. Мы так и заснули рядом. Страна грез встретила меня с распростертыми объятиями, одарив яркими и добрыми видениями. Этой ночью меня не мучили кошмары.
Глава 7
За что боролись, на то и напоролись.
Пронизанное звездной сетью небо смотрело на землю, что раскинулась под его крылом, внимательными глазами ночных светил. Серебристая Элма* и золотистый Кроук* освещали пейзаж, окрашивая его в разные тона серого. Но стоящий на берегу озера мужчина прекрасно различал истинные цвета окружения. Зрение аше-ара, идеальное в любое время суток, не нуждалось в дополнительных источниках света. Словно белое изваяние в черных одеждах, он молча смотрел, как плещется в воде киприн, высекая из нее фонтаны сверкающих брызг. Летающий ящер, подчиненный воле хозяина, был заклеймен его магическим символом – подписью, которую невозможно подделать. Если бы крылатая рептилия разбиралась в законах белолицей расы, она бы с гордостью носила на своем лбу этот знак, ведь его наличие означало не только принадлежность хозяину, но и покровительство оного.
