Допустим, не я, а бабушка, но ему-то какое дело? Хочу и даю! Я уже набрала в рот воздуха, намереваясь отчитать нахала, но тут заметила, что в помещении стало удивительно тихо. За нами внимательно наблюдали и маляры, красящие стены, и толстая тетка на стремянке под потолком, и сухонький мужчинка в очочках, который показался из коридора. Может быть, это и есть ректор? Тогда мне опять не повезло. Плохо, наверное, предстать перед будущим начальником на полу, в грязи, в обнимку с цветочным горшком.
Впрочем, все оказалось намного хуже. Мужичок в очочках осторожно подобрался к нам и очень вежливо и тихо пропел, обращаясь к сегодняшнему источнику моих бед:
— Герр ректор…
После этих слов я сначала побледнела, потом покраснела и едва сдержалась от стона. С этим местом работы мне, видимо, тоже не повезло.
— Там опять проблемы… — Он несчастно покосился на меня, сглотнул и совсем тихо закончил: — С флагом академии…
Вид при этом мужчина имел потерянный и слегка смущенный, я вообще сидела на полу ни жива ни мертва и даже попыток встать не делала. Зачем, если можно попрощаться с мечтами о безбедной жизни? Придется возвращаться в отчий дом и выходить замуж за какого-нибудь сына мясника. Никто другой меня точно не возьмет. Возраст не тот, и с везучестью проблемы. Да и по дому я делать ничего не умею.
— Вот же лохматый гаденыш! — взорвался ректор, добавил пару непечатных фраз и кинулся к выходу.
Я, пискнув, отползла с дороги и снова привлекла к себе ненужное внимание.
Ректор замер, посмотрел на меня так, словно я была раздавленной лягушкой, и скомандовал:
— И эту… с геранью, кто-нибудь устройте! Сейчас совсем не до нее! Кто у нас самый свободный?
— Конечно, профессор Сазейр. Он же у нас не может мараться, это мы — простые смертные — отдуваемся, — пробухтела полная женщина, которая опасно покачивалась на стремянке. Я бы на ее месте, с таким-то весом, поостереглась лазить по верхотуре.
— Вы бы не возмущались, герра Сибилла! А то обзавидовались тут! Я вам мигом организую все условия, которые есть у профессора.
Женщина ойкнула, с трудом удержала равновесие и тут же замолчала. Интересно, чего она так испугалась? И что это за профессор такой, который может себе позволить бездельничать, когда все остальные работают?
— Кстати, найдите его кто-нибудь! — скомандовал ректор на ходу. — Пусть покажет тут все моей помощнице. А в пять вечера жду вас в моем кабинете! И ничего, богов ради, до моего прихода не трогайте! Знаю я вас! Все секретарши одинаковые: или сломаете что-нибудь, или потеряете! Все свободны!
Я не сразу поняла, что последняя часть фразы относится ко мне. Едва ректор скрылся за дверью, движение возобновилось. Мужчина в очочках кинулся обратно в коридор, видимо, разыскивать профессора. Тетка посмотрела по сторонам и, изогнувшись на стремянке, повернулась ко мне, прошептав:
— Боги услышали мои молитвы! Девонька, доработай хоть до сентября, а? Дольше-то не прошу. Вижу же: ты нежная, воспитанная — не приживаются у нас такие.
Она вздохнула, подумала и добавила:
— Да никакие у нас не приживаются. Характер уж больно у нашего ректора дурной, да и условия работы тяжелые, а ведь никаких надбавок.
Я собиралась возразить, но не успела, так как мне навстречу в темно-алой профессорской мантии вышел самый настоящий мертвец.
— Вставайте, — скомандовал он и протянул ко мне свои костлявые руки. В провалах глазниц полыхало пламя, тонкая кожа обтягивала впалые щеки, а безгубый рот скалился.
Я не смогла даже завизжать, просто покрепче прижала к себе Васуса и отключилась.
Висеть было неудобно, поэтому я, наверное, и пришла в себя. И еще — от тихих голосов над ухом.
— Куда вы ее тащите?
— А что вы предлагаете, герра Сибилла, ее там, на осыпавшейся штукатурочке оставить валяться? Сейчас этот дикобраз придет. Кому достанется?
— Всем, — обреченно отозвался женский голос.
— Вот именно — всем! Нужно убрать следы. Сделаем вид, что все пошло по плану. Может, и не вскроется.
