[74]. Ну а некоторые напротив – только числились казаками и давно уже по факту были батраками – причём потомственными.
Пиры в честь победы шли постоянно, но так – дежурно. Это только звучит красиво – «фельдмаршал дал торжественный обед в честь…», а на деле – обычный ужин из турецких припасов – тех, что быстро портятся… Войско султана было много больше русского, да и количество знатных пашей было крайне многочисленным, а соответственно – большое количество всевозможной пахлавы и других продуктов, что не выдерживают длительного хранения. Ну и солдатам досталось – «правоверные» тащили с собой очень много вина, в основном молодого[75].
Лагерь стоял на месте – раненым требовался покой. Разумеется, какая-то часть войска была активной, но – весьма небольшая, ранения получили почти все, и пусть в большинстве своём неопасные для жизни, но заниматься чем-то серьёзным было в тягость. Вот и отъедались-отпивались, делили трофеи и главное – лечились.
Атмосфера была очень праздничной – победа, добыча, остались в живых… И когда от императора прибыл гонец, поздравляющий Миниха званием генералиссимуса и награждающий орденом Святого Георгия первой степени, ликование достигло высшей точки.
Награды получили и другие герои – Потёмкин получил Георгия сразу третьей степени, Пугачёв и Павел – четвёртой, Рюген – Святого Владимира первой степени, получили ордена и некоторые другие офицеры, но в целом – довольно скупо[76].
В письме был и приказ новоявленному генералиссимусу оставить войска и прибыть в Петербург на празднование, оставив армию на Грифича.
Не вышло – Старик умер во сне следующей ночью.
Часть III
Померания
Глава 1
Рюген недолго оставался командующим – новый приказ императора, и Румянцев покидает Малороссию, принимая командование. Обиды? Никаких – Игорь здраво оценивал свои силы и считал себя полководцем весьма грамотным, но – до Петра Александровича было ему далековато…
Ну и ещё один момент – Грифич всё-таки не имел русского гражданства, что было бы вовсе уж нелепо – сам всё-таки коронованный правитель и даже гражданство Германской империи у него скорее условно-добровольное, символическое. Понятно, что пост главнокомандующего даже при прочих равных лучше было доверить своему.
Разобравшись с делами и снова свалив обязанности квартирмейстера на Потёмкина, – в этот раз тот был назначен заместителем уже официально, и Игорь обещал похлопотать за него в Петербурге и выбить наконец чин генерал-поручика. Особых препятствий для этого не было – Пётр с симпатией относился к рослому гвардейцу и ценил того достаточно высоко. Поскольку Румянцев тоже подписал прошение о повышении в чине, то…
Суворов? Рано пока – император не слишком-то его любил, помня о грехах отца-заговорщика. Ну и, откровенно говоря, – не потянул бы пока Александр Васильевич… Он и так-то перескочил из полковников в генерал-майоры за короткий срок и… Заносило гения временами, заносило… Не привык ещё.
В Петербург отправились вместе с Павлом – сопровождать гроб с Минихом, участвовать в торжествах и похоронах и решать другие проблемы. Во-первых – накопились кое-какие дела в Департаменте, требующие его личного участия – от поста его никто не освобождал. Во-вторых – нужно было обговорить с Петром Фёдоровичем великое множество вопросов, и в-третьих… Операция с Воронцовым вступала в решающую фазу, и личное присутствие было очень желательным.
