На подлёте я увидел в воздухе всю авиадивизию драконов – точнее, то, что от неё осталось, поскольку вернувшиеся три десятка в бой бросать было совершенно невозможно, да и бесполезно. Меня приняли за разведчика, и ведущий качнул крыльями в знак приветствия.
Холм с пещерами уже был ясно виден, когда стало столь же ясно: до жилой пещеры я дотяну, а вот облететь холм и добраться до штабной пещеры – сомнительно. Именно поэтому пришлось направиться к входу в родную (уже) пещеру.
Посадка прошла в стиле, за который наставник Леррот влепил бы «неприемлемо», и поделом. Из пещеры выскочили наши, но лишь пятеро.
– Согарра ко мне!
Уже позже подчинённые рассказали, что этот рык настолько не походил на командный, что за меня испугались. Отдать Суирре должное, она не растерялась и чётко отдала рапорт:
– Согарр доложил сотнику, сейчас он у целителей. Там же Фаррир, Харрф, Рройта и Гирра.
– Состояние Ррисы?
– Я летела не рядом. Мне показалось, что задеты оба глаза, ещё рана на шее, длинная рана на хвосте, крылья… кажется, целы. Задняя лапа изранена. Вроде большая кровопотеря.
До целителей я не долетел бы, да и не будет толку от моего присутствия в таком-то состоянии.
– Всем отдыхать.
Я двинулся к своей подстилке походкой, которую со стороны вполне можно было посчитать твёрдой. Но только со стороны.
Сон, понятное дело, в голову не шёл. Вместо него там крутился анализ.
У меня первая потеря. Ещё не факт, что Рриса выживет, а помочь ей в течение ближайших часов двенадцати ничем не могу. И виноват только я: ведь мог же предвидеть, что она сдуру дёрнется помогать-спасать. И мог отдать специальный строгий приказ на этот счёт. Мог, но не предвидел и не отдал.
И тактические приёмы вражеского мага мог предугадать. Но не утрудился.
Дальше пошёл просчёт вариантов: что можно было сделать лучше. Ну в точности шахматист, вдрызг продувший партию и после этого пытающийся её разобрать с целью найти спасительные ходы. От перебора выигрышных вариантов настроение не улучшилось, очень уж их оказалось много. Но тут меня отвлёк визг Фиорры в частотах, близких к ультразвуку:
– Летят обратно! Победа!
Пока я выбирался из пещеры, холм преобразился. Все повылезли на воздух. Возвращающееся драконье войско было хорошо различимо на фоне вечернего неба. Отдельные группки уже затянули песни, каждая на свой мотив, и под них уже пошли танцы. Некоторые отплясывали в воздухе.
Я поискал глазами моих. Те ещё не восстановились и потому вытворяли нечто танцевальное на земле. Все? Нет, Фаррир отсутствует. И кажется, догадываюсь, где он. Туда-то мне и надо. Но только пешком.
Вот госпитальная пещера. Собственно, там лишь двое пациентов и один из врачебного персонала – весьма молодой целитель (может, на пару лет меня старше), красивого золотистого цвета. Гребень держит очень самоуверенно.
Рриса не шевельнулась на подстилке. Сидевший рядом Фаррир повернул голову. Жест моего гребня дал понять, что подойду позже. В тот момент очень важно было расспросить целителя. Тот сделал мне знак, приглашающий отойти в сторону.
– Я хотел бы знать, мудрый…
– Сиррон. Вы родственник раненой?
– Нет, я её командир.
– В таком случае вам не о чем беспокоиться, она уже не попадёт в ваш десяток.
От такого захода даже усталость начала проходить. Но для полноценного приступа бешенства сил не было.
– Мудрый Сиррон, вы превратно меня поняли. У меня нет планов немедленно ставить пациентку Ррису в линию. Однако она может быть полезна на другой должности. А для этого я обязан знать её шансы на восстановление.
Мудрый золотистый презрительно усмехнулся.
– Вот как? – Крошечная пауза. – Ладно, она всё равно не слышит. Итак: есть некоторая вероятность, что раненая выживет, поскольку при всей многочисленности ранений они не безусловно смертельные. Левый глаз потерян. Правый, возможно,
