урок.
Мариза бросила на Дженни взгляд, полный неприязни, и ушла. Зря она. Я заметил. А Дженни спросила ревниво:
– Почему ты ее обнимаешь?
Ревниво? Мне не показалось?
– Скорее, она меня. Мы встречались когда-то. И пойдем уже, давно пора.
Мы опоздали.
– Лийорри Алана, это я задержал Милу.
Алана скептически приподняла бровь:
– Предлагаешь мне наказать тебя? Не слишком ли много для одного дня?
Дженни снова засопела, зашмыгала носом. Неужели Мила была такой плаксой? Раньше в моем присутствии у нее не появлялось повода расстраиваться. Разве что в тот раз, когда она без разрешения пробралась на мужскую половину дома.
Я тогда провинился перед отцом. Уж не помню в чем. Мальчишкой я не отличался ни хорошим поведением, ни благоразумностью, ни усидчивостью. Да и было мне в ту пору лет десять. Отец громко отчитывал меня, периодически называя бестолочью. А Мила, ускользнув от няни, пробралась к комнате и услышала, как меня ругают. Малышка так плакала! Единственную дочку родители очень любили и баловали, она и представить себе не могла, что папа может так сердиться. Ее ужасно напугало слово «бестолочь». Пришлось придумывать сказку, где бестолочью был умный и отважный герой. В итоге Мила стала звать меня Бесом.
– Как вам угодно, лийорри, – почтительно ответил я.
– Не надо снова бить Беса, пожалуйста, – попросила Дженни жалобно.
– Пожалуй, мне угодно преподать урок вам обоим, – ответила Алана. – Тем более Мила уже знает о порке. За мной, оба!
Она привела нас в пустой класс и заперла дверь.
– А теперь раздевайся, Бен. По пояс. Ну же, снимай рубашку.
– Нет, – пробормотал я ошеломленно, – не хочу, чтобы Мила…
– Раздевайся, я сказала, – невозмутимо повторила Алана. – Это приказ. А ты, Мила, не вздумай отвернуться или закрыть глаза. Я выпорю тебя, если ты ослушаешься.
Пришлось подчиниться. Вот уж не думал, что Алана такая жестокая! И зачем эта демонстрация? Унизить меня в глазах сестры? Заставить ее плакать?
– Смотри, Мила, – продолжала тем временем наставница, – смотри и слушай. Вот она, цена твоего благополучия. Никому не позволено вмешиваться в чужое испытание. Твой брат встал на твою защиту. Вам обоим простили нарушение правил. Тебя приняли в школу, потому что у тебя уникальный дар. Бена высекли не столь сурово, как могли бы. Видишь, кожа лопнула лишь в нескольких местах, а ведь плеть может рассечь мышцу до кости.
Рейо побери эту Алану! Сжимал кулаки, но терпел. И чего она добивается?!
– Твой брат очень любит тебя. Он всегда будет тебя защищать. Ты должна помнить об этом, прилежно учиться и хорошо себя вести. Понятно?
– Д-да… – Голос Дженни дрожит.
– Хватит уже! – Развернулся и натолкнулся на холодный взгляд Аланы.
– Тут я решаю, когда хватит. Не забывайся, Коул.
Как же! Забудешь тут! Ненавижу! И школу эту, и наставников. Только ради тебя, Дженни. Только ради тебя.
– Мила, ты можешь и дальше плакать. Плакать просто, не правда ли? – Алана вернулась к воспитательному процессу. – А можешь попробовать помочь брату.
– Как?
– Подумай. Попробуй.
И тишина. Проклятие, что они там делают? Ничего не слышу. О нет! Дженни пытается использовать силу, но самым неудачным способом. Я дернулся, однако Алана успела ее остановить:
– Нет, нельзя брать на себя чужую боль. Попробуй иначе.
Хватит мучить нас обоих! Но Дженни поняла, что нужно делать. Сообразила: если нельзя забрать, то можно поделиться. Почувствовал, как тело обвивают теплые нити силы. Просто и эффективно – оплести больное место в кокон и наполнить его силой. Драконий способ. Боль ушла почти сразу. Могу поспорить, и синяки исчезли, и раны закрылись.
