всегда уважал ее за это и с самого начала не верил, что она сама решила совершить преступление.
Лойи всемогущий, как же стыдно…
Когда в зал вошла Кора, я удивилась. Самая старшая из детей, она уже давно не жила с родителями. Мы никогда не были близки, поэтому я не понимала, что полезного она может рассказать судьям. Кора всегда казалась стремительной и сосредоточенной. В отличие от Олле, науке она предпочитала практику, выучилась на лекаря и вся отдалась работе.
– Дженни – разносторонняя личность, – заявила Кора. – Не понимаю, как можно одним словом…
– Тем не менее. Например, о чем вы думаете, когда видите ее или слышите ее имя.
– О… Конечно же, о каникулах на Маре-Дале.
Только не это! Согласна, Коре трудно рассказать хорошее. Но я же не нарочно!
Маре-Дал – одно из самых приятных воспоминаний. Я мало путешествовала по стране драконов, и те каникулы стали настоящим приключением. Маре-Дал – лагуна, на берегу которой расположен детский драконий лагерь. Единственное место в нашем мире, где в океане можно купаться. Меня не хотели туда пускать, мол, человек, условия и все такое. Дети там не только отдыхали, но и трудились в расположенных по соседству фермах. Я просто с ума сходила, слушая рассказы старших детей о том, как весело в Маре-Дале. Да, завидовала страшно: купание в море, пляж с ракушками и разноцветными камушками, походы с ночевками в палатках, посиделки у костра, игры, соревнования. Одним словом – приключения! И вот, каким-то невероятным образом, папе Киру удалось устроить для меня эти каникулы. Он лично телепортировал меня до лагеря, и я решила, никто не сможет упрекнуть меня в том, что я – человек.
– …и, когда настала пора идти на работу, Дженни отправилась вместе со всеми, – тем временем говорила Кора. – Нашей группе поручили метать стога. Траву уже скосили, и она достаточно просохла, оставалось только собрать ее. Тем, кто поменьше, раздали грабли, чтобы они собирали маленькие стожки, которые ребята постарше переносили в большой стог. Дженни тоже получила свой инструмент и довольно быстро приноровилась к работе, стараясь не отставать от других. Только вот никто не подумал о том, что ей необходимы рукавицы.
Я, как завороженная, слушала старшую сестру, как будто речь шла вовсе не обо мне. Так тебе и надо, Дженни. И с чего ты взяла, что Кора припомнит тебе мурашей?
– У людей кожа тонкая и очень нежная, ей нужна дополнительная защита. Дженни хорошо справилась с работой, ее хвалили. Но ее ладошки… она стерла их до крови. И не пожаловалась никому, нет. Даже скрывала, прятала руки. Я случайно заметила, когда она спала. А это же еще и очень больно. Я пыталась отвести ее к врачу на следующий день, но она наотрез отказалась. Попросилась на сбор ягод и продолжала работать. Знаете, я часто рассказываю эту историю своим маленьким пациентам, когда они капризничают от легкого недомогания. Историю о человеческой девочке, которая ради мечты терпела боль и вела себя очень мужественно и достойно. Пусть глупость, ведь никто не выгнал бы ее из лагеря за истертые работой ладошки.
Я и представить себе не могла, как это стыдно – слышать добрые слова от тех, кому причинила зло. Стыдно не только за поступок, но и за мысли. Целых шесть лет я копила обиды и только теперь по-настоящему задумалась, какую цель преследовали драконы, отослав меня в Крагошу.
Кати, моя милая подружка, не раздумывала ни секунды, назвав меня доброй. А я всегда считала, то нет на свете существа добрее, чем она. Веселая, отзывчивая, заводная девчонка. В ее лапках спорилась любая работа. И она же умела становиться тихой и незаметной, когда это было нужно.
– Дженни по-настоящему добра, понимаете? То есть не потому что вежлива или готова всем угодить. А потому что ее поступки – всегда на благо кому-то, хоть она и не всегда думает о последствиях.
– Неужели? – усомнился Васильковый Сапфир. – А кому же на благо ее попытка украсть вашего племянника?
– Это же другое, – тут же возразила Кати. – Дженни обманом заставили. Зато потом она вела себя достойно.
Кати, милая моя Кати. Как же я скучала без тебя! Лиенна, мама Яна, была хорошей подругой, но ты – лучшая.
– Как-то весной в нашем саду свили гнездо сирилини[1], и мы иногда наблюдали за ними, гадая, сколько детенышей выведется у пары. А потом обнаружили в траве под деревом двух малышей. Все растерялись, кроме Дженни. Позже я поняла, что спокойствие, с которым она переломила шейки «лишним», было внешним. И в душе она очень переживала о вынужденном поступке. Но больше никто не смог, а ее добрый поступок подарил малышам сирилини безболезненную и быструю смерть.
Убийство – добрый поступок? Лойи всемогущий! Остается лишь надеяться, что Старейшины помнят: сирилини оставляют в
