– …предупреждала, ваша любовь к человечке…
Жива. Лойи всемогущий, почему мне не дали умереть?
Навряд ли мне мерещится противный голос тетушки Ренни, сестры мамы Али. Только она всегда называла меня «человечка».
В ушах шумит, и звуки кажутся приглушенными. Открывать глаза было страшно, шевелиться тоже. Я прислушалась к ощущениям – боли нет. Зато тут же скрутило от воспоминаний: беспомощный Ян, которого уже никто не спасет.
– Ренни, ее поступок не останется безнаказанным, – пробасил папа Кир, – если тебя это успокоит. Но девочку нужно вылечить, прежде чем…
– Зачем? – взвизгнула тетушка. – Зачем ее лечить, если ее казнят? Немедленно сообщить о преступлении! И пусть ее забирают!
– Да за что ее казнить? – возмутился Олле. – За глупость?
– Она нарушила закон, сынок, – устало ответил папа Кир. – Ты же знаешь, людям запрещено приближаться к нашим новорожденным. И мы вправе казнить любого, кто нарушит запрет. Причина не важна.
– Но она же только хотела посмотреть, – растерянно произнес Олле. – Мира вспылила, и ее можно понять. Лессу всего два дня от роду! А Дженни…
– Мерзкая человечка! И ее казнят! Казнят!
– Киррон, уведи отсюда Ренни, – велела вдруг мама Аля. – Дженни очнулась.
И как она узнала? Я неловко пошевелилась и открыла глаза.
– Пей, – мне протянули чашку с отваром. – Олле, помоги ей приподняться.
Вопреки ожиданиям боль не нахлынула, когда Олле поддерживал мою спину, помогая сесть. Я попыталась отказаться от лекарства.
– Не капризничай, детка. Кора закрыла раны и избавила тебя от неприятных ощущений, но ты потеряла много крови.
Пришлось подчиниться и пить, медленными глотками опорожняя чашку. Я наблюдала за мамой исподлобья и не могла понять, как она теперь ко мне относится.
На вид все та же драконица – крупная, уютная, мягкая. Все та же ласковая улыбка. Только во взгляде грусть и тревога. Из-за меня? Или она переживает за внука? Но я не причинила ему вреда.
Лучше бы Мира меня убила.
– Спасибо, госпожа Алинари. – Я отдала маме пустую чашку, настороженно ожидая ее ответа.
– Принесу еще, Кора велела давать тебе много питья. – Она погладила меня по руке и вышла из гостиной.
Не поправила. Я расплакалась, уткнувшись в подушку. И на что я надеялась? Целых шесть лет прошло! Приемные родители давно вычеркнули меня из семьи. Почему же я так хотела назвать драконицу мамой? Не смогла. А она не поправила, ей все равно!
– Дженни, тебе больно? Где?
Совсем забыла, Олле все еще тут. Он присел на краешек кровати и взял меня за руку.
– Все в порядке. – Я вырвала руку и вытерла мокрые щеки.
У меня не было причин злиться на Олле. Зато раздражала его жалость. Да он меня ненавидеть должен!
– Ты же только посмотреть хотела? – помявшись, спросил он. – На маленького?
Меня словно обдало жаром. Соврать? Притвориться глупой? Ради Яна! Может, простят? И я успею что-нибудь придумать, спасти его!
Олле ждал, с надеждой заглядывая мне в глаза.
Вспомнила – драконы чувствуют ложь. Мне не удастся никого обмануть. А если сбежать? Браслет все еще у меня, одно движение – и я окажусь далеко отсюда.
И что дальше? Это не спасет Яна. А если схитрить? Сдать драконам заказчика и попросить о помощи.
– Нет, Олле. Я хотела украсть вашего сына.
Олле потрясенно молчал.
– Дженни, ты… – наконец выдавил он, но запнулся и отвернулся.
– Всего лишь гнусная мелочь? – усмехнулась я и облизала сухие губы. – Если хочешь, убей меня прямо сейчас.
– Нет. – Он покачал головой. – Будет суд. Если все так, как ты говоришь, и это не бред больной девочки…
– Я давно уже не девочка, Олле. Вот, забери, – я сняла браслет и отдала его дракону, – кристалл активирует телепорт в замок
