Мейхем это тоже понял и почему-то смутился. Потом мазнул взглядом по моему подавленному лицу, по тихо злящейся Лалиссе и передвинул наглую вейлу на другую сторону от себя, покровительственно обнял.
— Шагренья, позволь тебе представить мою сестру Герьяну. Если помнишь, я упоминал о ней.
Его слова воспринимались будто сквозь пелену. Просто девушка стала так, что теперь я могла хорошо разглядеть ее лицо, еще и передние пряди волос убрала за уши. Естественно, я внимательно всмотрелась в нее. Извечная Паутина! Руки похолодели от ужаса, меня передернуло. Вся правая сторона лица девушки была обезображена. Три уродливых шрама начинались у виска и через щеку, задевая уголок рта, спускались к подбородку и шее.
Стоп.
Волевым усилием все же получилось взять себя в руки, хоть и не сразу. В голове начало проясняться.
Вейла — сестра Мейхема. Видимо, по отцу, у того вполне могла быть любовница-вейла, и у них могла родиться дочь. Это нормально. Невероятно другое: таких девочек никогда не берут в семью, не называют сестрами, не заботятся о них. Понятно, почему о ней ни слова не было в досье. Если и было что-то известно, ее не принимали в расчет.
Сделав глубокий вдох и успокоившись окончательно, я еще раз скользнула взглядом по обнявшимся брату и сестре. Она взирала на гостий с любопытством, он — с опаской. Правильно, как законная жена, да еще из семьи правящей, я могла потребовать сию минуту убрать из дома девчонку и была бы в своем праве.
Мей беспокоится. Что ж, по крайней мере, теперь я уверена, что он хороший. Пора уже перестать в нем сомневаться.
И еще кое-что. Шрам. Если ничего не путаю, это особый знак, который вырезают на лицах вейл, принадлежащих особым заведениям. Ну, тем самым, куда ходят развлекаться мужчины.
Я поежилась.
— Рада с тобой познакомиться, — заверила, когда молчание давно стало неприличным.
Муж шумно выдохнул и продолжил:
— А это моя жена, Шагренья, и Лалисса, ее подруга. Как видишь, она тоже вейла.
Доверчивое любопытство в зеленых, точь-в-точь как у брата, глазах сменилось неприязнью.
— Та самая принцесса, которая тебя чуть не убила? — Герьяна смотрела только на брата, но первой заговорила я:
— Уже не совсем принцесса.
Никакой магии, в девушке ее совсем не чувствовалось, но один только взгляд в мою сторону — и я почти физически ощутила, как между нами вырастает стена. Непролазная, точно как та, что отделяет пауков от демонов. И настырному внутреннему голосу, который доказывал, что даже в той есть неплохой лаз, я не слишком поверила.
— Поздравляю, брат! — прошипела рыжая вейла и, подхватив юбки, унеслась обратно в замок.
Мой благоверный проводил ее растерянным взглядом и без особой уверенности произнес:
— Она перебесится. Гери хорошая девочка.
Постояли, помолчали. Воин средних лет, который докладывал хозяину обстановку, отступил на пару шагов и собирался вообще удалиться, пока его ни о чем больше не спросили. Но тут заговорила Лалисса:
— Могло получиться и хуже. — Когда надо, вейлы умеют разрядить обстановку. — Мы с Шани поначалу решили, что эта вейла — твоя любовница.
Меня сдали со всеми потрохами. Но стыдно-то как!
— Нет уж, — хохотнул мой муж. — Когда стало ясно, что наш брак надолго, я написал Гери и попросил ее аккуратно удалить из замка все, что каким-нибудь образом напоминает о моих подружках.
Честно, стало легче.
Но расслабилась я зря, потому что тот самый воин еще далеко не ушел, соответственно, слышал разговор и не преминул заметить:
— Ага, так она и ушла.
— Которая? — Глаза Мейхема нехорошо сузились.
Бессовестный! Меня же теперь любопытство заест: их что, было несколько?
— Натрина, дочка оружейника, — не стал покрывать ослушницу воин. — Редкой наглости девица! Вы уехали, а она как была с вами в последнюю ночь, так в замке и осталась. Утверждает, что вы ее замуж звали. Ходит тут госпожой, в спальне ремонт затеять пыталась, но Гери помешала. Так она ее после того оскорблять повадилась, я лично нашу девочку трижды в слезах видел. В сад уйдет и плачет тихонько.
Благоверный бросил на меня короткий извиняющийся взгляд и сквозь зубы рыкнул:
