и ее жених бы не пострадал.
Мама кивнула и насадила на вилку другую улитку.
— В случае с тобой подобный вариант не исключен, — напомнили мне осторожно. — Ты даже не вторая, ты третья дочь. К тому же рожденная в зрелом возрасте. Концентрация силы может быть ничтожно мала.
Прошедший месяц меня корежило и ломало, а голову постоянно занимала одна-единственная мысль — как не убить, но и самой не погибнуть, не создать проблем родным, всему дворцу и, возможно, половине столицы? Невзирая на все это, всплеска надежды сейчас я не почувствовала.
— Было бы неплохо. — Горло внезапно начало саднить, пришлось сделать глоток горячего чая, чтобы продолжить говорить. — Но вряд ли судьба будет ко мне настолько благосклонна.
— Счастлива, что ты это понимаешь, — впервые за утро улыбнулась мама. И уже мягче, будто извиняясь, добавила: — Без лишних иллюзий жить проще.
Разочарование я утопила в чашке. В матовой поверхности разбавленного молоком чая отражался грустный силуэт девушки.
— Это больно, — решила тем временем использовать утро по назначению и провести со мной вводную беседу ее величество.
— Что именно? — Неловкая шутка.
— Все, — лаконично сообщила она, охотясь на очередную тушеную улитку. Когда наколола ее на вилку, все-таки пояснила: — Несмотря на болтовню о традициях, жених будет напуган предстоящим, поэтому тороплив и груб. Расслабься и терпи. Первый оборот — это тоже дико больно.
Самообладание меня все-таки подвело.
Кончики пальцев кольнуло. Чашка со звоном лопнула в руках, весь стол оказался забрызган коричневой жидкостью. Уже через миг я отсекла себя от силы, но всплеск незамеченным не остался. Дыхание было частым и тяжелым.
— Спасибо, мама, ты меня очень утешила! — с чувством выдохнула я.
— Боль не утихнет, пока окончательно не пробудится магия, — невозмутимо закончила повелительница Шанаси, в то время как приходили в действие бытовые заклинания и пятна на кружевной скатерти растворялись.
— Что будет потом? — Не то чтобы мне было на самом деле интересно, но нужно же знать, с чем имеешь дело.
— Единственный раз в жизни ты потеряешь контроль над телом, разумом, даром — вообще надо всем. — Скрывать от меня что-либо она не собиралась.
От вопроса, что же остановит меня от того, чтобы, разорвав мужа, сровнять с землей половину города, я воздержалась. Сама догадалась: усталость. Первый оборот вкупе с пробуждением силы — дело наверняка утомительное. Я только вот чего не понимаю… Зачем кровь? Почему пробудившаяся паучиха так агрессивна? Понятное дело, мы и во вменяемом состоянии далеко не ласковые котята, но чтобы вот так… И почему это случается именно с женщинами нашего рода? Зачем нужна такая кровавая инициация? Каким образом она связана с уровнем дара?
Я посмотрела на серьезное мамино лицо и решила жажду новых знаний пока оставить при себе. Вряд ли она знает. Не удивлюсь, если я — единственная, кто вообще задумался о таких «мелочах». Как правило, Черные Королевы воспринимают церемонию как данность. Как необходимую жестокость.
— Следуя правилам, я сейчас должна обсудить с тобой каждое мгновение того, что тебя ждет в тот день, — нарушил задумчивую тишину размеренный голос ее величества. — Максимально подготовить.
Смущались, очевидно, тоже немногие.
— Не стоит. — Я затрясла головой. — Поверь, в прошлые два раза я все прекрасно усвоила!
— Два? — Правящая удивленно изогнула смоляную бровь. — Насколько помню, тебе разрешили присутствовать, только когда готовили Ашису. Когда все это проходила Теония, я даже Аши сочла слишком юной, чтобы слушать о таких вещах.
Сквозь напряжение на миг пробилась улыбка — и тут же растаяла на моих губах.
— Помню, мы с Аши тогда жутко обиделись и пошли подслушивать…
До обретения второй ипостаси нам обеим тогда было далеко, и родительские наставления старшей сестре воспринимались как захватывающая сказка. Мы толкались, каждая желала отвоевать себе место с более выгодным обзором, хихикали, зажимая рот ладошкой, и ели пирожные. Хорошее было время!
— Где? — требовательно рыкнула правящая, сжимая вилку побелевшими пальцами.
Ясное дело, что не под дверью — там же охрана.
