Я тоже была так зла, что с трудом сдерживалась, чтобы самолично не растерзать его здесь и сейчас, не превращаясь в паучиху. И то исключительно потому, что беспокойство за жениха затмевало все прочие чувства. Что же этот лекарь так долго?! Он ведь обещал сразу зайти к нам, как только что-нибудь станет ясно!
Ашмей покаянно опустил голову, всем своим видом показывая готовность принять любое наказание.
— Ния, не смей, иначе я никогда тебя не прощу! — тоном обиженного ребенка потребовала наша средняя сестра.
Впервые в жизни мне захотелось отвесить ей подзатыльник.
— Что ты с ним сделал?! — почти выкрикнула я, по щекам покатились слезы.
— Моли вечных духов, чтобы он остался жив, в противном случае твоей участи ни один жертвенный муж не позавидует. — Теония давила морально.
Это продолжалось уже некоторое время… И вот странность: насколько противным Ашмей казался в паучьем облике, настолько же я верила его раскаянию сейчас. И никакого отторжения не испытывала. Хотя даже на уровне эмоций воспринимала его и того паука как единое целое. Но поди ж ты, не боюсь и не испытываю отвращения! Только за Мейхема очень переживаю. И если с ним что случится…
Додумать мне не дали. Распахнулась дверь, и порог переступил предмет моего беспокойства. Бледный, шатающийся и обнаженный по пояс ввиду того, что туника и камзол пришли в негодность. Еще повязка имелась, что тоже оптимизма не внушало. При нашей регенерации если рана не затянулась сама, значит, там какая-то пакость. Яд или еще что.
— Теония, я без претензий, — первым делом сообщил мой будущий благоверный. И, увидев, что наследница собирается возражать, напористо продолжил: — Как пострадавшая сторона, я имею право не выдвигать обвинений. И я этим правом пользуюсь!
Следом за ним в кабинет вошли Эликер и пожилой лекарь.
— Я рекомендовал молодому человеку отлежаться, но более упрямого пациента мне давненько не попадалось, — поджал тонкие губы старичок.
— Надеюсь, жених пригоден для проведения инициации моей сестры? — мстительно поинтересовалась Теония.
— Вполне, — ослепительно улыбнулся мой добрачный кошмар. Подозреваю, что и послебрачный тоже. И вообще имеются существенные опасения, что у нас это на всю жизнь. — Но свадебный подарок я оценил!
Ашмей пытался бормотать извинения, но его никто не слушал.
Жертва неудачного покуше… хм, поздравления нависла надо мной, провела двумя пальцами по щеке, вызвав волну приятной дрожи, и интимно прошептала:
— Приятно видеть, что ты переживала за меня.
Свет… Обязательно при всех?!
— Я вовсе не…
— А, так это слезы радости? — Он стер задержавшуюся на щеке слезинку, после чего внимательнейше осмотрел мокрый след на своем пальце.
И я еще за него боялась?! Сама бы прибила!
Подобрать достойный ответ мне помешала Теония, потребовавшая объяснить ей, как так получилось, что Ашмей ранил Мейхема и сам не понял, каким образом. Эликер и лекарь, дополняя друг друга, принялись удовлетворять это ее желание.
История была занимательная и невероятная. Оказывается, Ашмей просто не знал, что у него в боковых пластинах есть выдвигающиеся шипы. Отец парня давно умер, его воспитывала мать; как единственного наследника его миновала участь традиционного обучения белого воина. А дома разбираться в способностях особо было некому. Не в этих, во всяком случае. Ментальной магии мать обучила его в совершенстве, но всю жизнь Ашмей считал себя крайне слабым воином. Только ради Ашисы решился доказать, что чего-то стоит.
И сразу же напортачил…
Перед тем как привести к нам, лекарь и его осмотрел — действительно, шипы «прорезались» впервые, ячейки до сих пор кровоточили. Так что версия сомнений не вызывала. Даже Ния сменила гнев на милость.
— Если мы не хотим здесь ночевать, надо выезжать сейчас, — направил всеобщую энергию в правильное русло Мейхем. — Иначе добираться до дворца придется практически вслепую.
