трассу выехали два бронетранспортёра с бойцами на броне. Мик доложил, что в деревне операция проведена до конца и они покидают её, но я тогда общался с водителем и слушал доклад краем уха. Некоторые машины с частниками останавливались, и пассажиры снимали «эсэсовцев» на броне бэтээров с украинскими флагами на телефоны.
– Это что? – отвлёк меня от раздумий водитель, тыкая пальцем в боковое окно.
Там было видно восемь покачивающихся на верёвке тел и толпа деревенских жителей.
– Айдаровцы, мне не понравилось, как они относятся к мирному населению, за это их наказали, – проинформировал я ошарашенного водителя.
– Э-э-э…
– Мик, – не обращая внимания, как открывает и закрывает рот водитель, связался я с капитаном, – съезжай с дороги куда- нибудь к посадке и все переодевайтесь под бандеровцев, нужно и на автобусы навесить эти знаки и флаги, «Правый сектор» на блокпостах не останавливают.
– Понял, сделаем.
– Командир, – подошёл ко мне Вольт, – операция прошла успешно, запись уже выложена в Интернет. За пятнадцать минут на «ютьюбе» восемьдесят семь тысяч просмотров, и цифра очень быстро увеличивается. О, уже сто.
– Молодцы, бойцы, примите от меня искреннюю благодарность за проведённую работу.
– Благодарю, Учитель, – поклонился начштаба.
Ну а так как я продублировал благодарность по рации, слышали все бойцы.
– Так это ты, значит, командир у них? – искоса посмотрев на меня, спросил заметно пришедший в себя водитель, сидел я рядом с ним, на месте кондуктора. – Не молод ещё? Сколько тебе, тринадцать?
– Почти. А так молод только телом, не душой, – усмехнулся я, изрядно озадачив водителя. – Там дальше два бэтээра будут стоять, остановитесь рядом с ними. Это наши парни.
– Ополчение? – тут же спросил водитель.
– Можно и так сказать.
– Я ведь и сам из ополчения. Со Стрелковым Славянск оборонял, мехводом на бээмпэ был. Когда наши отходить начали, нашу бронегруппу бросили на укровояк, отвлекающий манёвр, так сказать. Только вот полегла вся наша группа… Но остальные наши парни успели уйти. Вырвались из окружения.
– Сами как выжили? – с интересом спросил я.
Об этом выходе я читал, и мне было интересно послушать очевидца.
Тут был как раз поворот дороги, и, повернув, мы увидели стоявшие на обочине бэтээры и бойцов рядом с ними.
– Машину подбили, меня контузило, плохо помню, как выбрался через люк. Экипаж из пулемёта скосило, а я скатился в кювет. Как раз моя машина разгораться начала, пара уцелевших парней из десанта потащила меня в сторону, прикрываясь дымом, но и их положили, дальше я сам по кювету полз, стоять не мог, ноги не держали. Местные мне, не побоялись, что бой шёл, помогли, утащили через огород в дом и спрятали в погребе. Потом через пару месяцев, когда немного пришёл в себя, устроился в эту фирму, водителем теперь работаю. А своих я искал, похоже, только я уцелел, раненых эти нелюди прямо там, на дороге, добивали.
– Ну и как под украми?
– Хреново, недавно чуть не до смерти забили учительницу русского языка. И ведь её ученики… твари, – искренне вырвалось у водителя, когда он притормаживал и останавливал автобус у крайнего бэтээра.
Я лишь мельком покосился на действия своих бойцов, мы уже всё с ними обговорили, так что они разбежались и стали приклеивать нацистскую символику на автобусы, а я задал другой вопрос:
– Остальные водители – кто они? Фашистов не поддерживают?
– Трое нормальных, а один уже получал от меня в рожу. Он за АТО, – честно ответил водитель.
Связавшись с бойцом, находившимся в третьем автобусе, я спросил у него, не Тарас ли там сидит за рулём. Тот подтвердил, также сообщил, что на водительском месте есть наклейки с символикой нацистских подразделений и аж три флажка Украины.
– Ты разобрался с управлением? – уточнил я у него, боец был нашим штатным водителем.
– Так точно.
– Водителя приказываю ликвидировать, займи его место.
– Есть.
Посмотрев на растерянного водителя, я спросил у него:
– Как вас по батюшке?
