который я изучил от А до Я.
Из-за того что приходилось отправлять порезанные на мелкие куски астероиды за корму, а не на отключённую в данный момент мельницу, двигались мы медленно. Мне необходимо было делать коридор очень широким, ведь я одновременно с движением вперёд брал сильно вправо. Так что на эти шестнадцать километров у меня ушло почти полсуток.
За три километра до встречи с туннелем, я решил отдохнуть, наступила ночь. Переведя все системы, кроме оборонных, в режим ожидания, я покинул рубку и направился к себе в апартаменты. Управлять шахтёрской маткой в одиночку оказалось очень трудной задачей, но с помощью искинов я всё-таки справлялся с этим делом. Ведь обычно в рубке подобного корабля находилось около двадцати специалистов. Кто-то отвечал за шахтёрские лазеры, кто-то за оборудование доставки астероидов на мельницу, другие за промышленные лазеры или оборудование, кто-то за сканеры, за работу комбината. Работы хватало всем, а тут всё стекалось мне одному на нейросеть, и эти часы я работал на грани фола, радуясь в душе, что перед покиданием схрона дал отдохнуть себе двое суток, ничего не делая. Сейчас это помогало, отдохнувший организм достойно встретил такую тяжёлую работу. Но вот к вечеру я не выдержал и, остановив все работы, направился спать. Мне действительно было тяжело, и требовался отдых.
Проспав всю ночь у себя в апартаментах, я утром с новыми силами принялся за дальнейшую работу. К обеду я зашёл в туннель, что и отпраздновал бокалом вина вовремя полдника. Только после этого я по коридору, изредка расширяя его в необходимых местах, направился к выходу. Кстати, сотворённый мной туннель, который остался позади, очень сильно напоминал ту каверну, которую я использовал для входа-выхода в свой тайник. Даже мысль мелькнула, вдруг кто-то проделал туже работу, что и я. Ведь астероиды за кормой вставали такой же стеной, и можно было определить, что тут когда-то проходил корабль и был туннель только по очень маленьким астероидам, на которых были следы от шахтёрского лазера.
Чтобы дойти до края астероидного поля мне потребовалось ещё трое суток. Двигалась «Матрона» в узких для неё проходах очень медленно, это на малых кораблях да на «Бычке» я тут летал с приличной скоростью, а вот на тяжелом шахтёре было неимоверно трудно развернуться в узких проходах. Но я всё-таки справился, даже не снеся с боков ни одного контейнера. Щиты были задействованы только на носу, я шёл, расчищая ими дорогу от мелких камней.
За десять километров до выхода, я остановил «Огонёк», наступал вечер третьего дня моего путешествия по астроидному полю, требовалось отдохнуть. Всё оборонные системы были активны, так что, привычно пройдя все процедуры купания в пруду, я направился к себе. Нет, всё-таки хорошо иметь такой роскошный дом.
На следующее утро, после плотного завтрака и лёгкой разминки, я вернулся к рубке, и наконец, окончательно вышел из астероидного поля в открытый космос.
— Красиво, — пробормотал я, разглядывая свет близких и далёких звёзд.
Боевые сканеры и радары активной работали, просвечивая всю систему, да уж это не на «Бычке» или тем более на фрегате, вся система я меня была как на трёхмерной ладони. Обломков в ней хватало. Однако меня мало что там интересовало, своё бы увести. Определившись с маршрутом, я быстро рассчитал прыжок и начал разгоняться. Мощные движки в корме «Огонька» пришли в действие и, толкая, начали разгонять перегруженную тушу. За пять часов пока «Матрона» разгонялось, я не заметил в системе никакой активности, хотя у меня даже хватало дальности заглянуть и в соседнюю к «Пуме». Всё было как прежде, обломки и обломки.
Как бы то ни было «Огонёк» благополучно ушёл в гипер на шесть с половиной дней, на максимальный для него прыжок. Со старым гипердвижком он мог прыгать максимум на пять с половиной дней.
Как только большая часть экранов погасла, я потянулся и, почесав шею, затёк пока сидел в кресле, сказал управляющему искину:
— Алекс, давай активируй тренажёрный комплекс и готовь госпиталь. Сейчас разомну тело, а то даже зад не чую, затекло всё, и в капсулу, дальше поднимать базы.
— Надо было функцию массажёра в кресле включить, ничего подобного бы не было.
— Если бы я знал что этот массажёр глюкнутый, я бы заранее его починил, а так пришлось просто отключить, — отмахнулся я вставая. — Так-то он вроде нормально работает, расслабляешься, спокойно работаешь, как раз, толчок, от которого всё внутри переворачивается, потом опять работает как обычно. Неприятные и всегда неожиданные это толчки.
— Может стабилизатор из строя вышел?
— После обеда, перед тем как лечь учиться посмотрю, и если надо кресло поменяю, у меня в ЗИПе два таких же новеньких
