Выдергиваю клинок и, продолжая движение, впечатываю локоть в лицо еще одному противнику. Слышу отчетливый хруст костей.
Узор на моем мече становится ярче, как будто взбухают стальные жилы, наполненные фиолетовым светом. Сталь утоляет жажду. Вибрирует от восторга. Живет.
Удар, еще удар, блок. Смещаюсь в сторону, уклоняюсь, увертываюсь. Один из Ястребов, промахнувшись, подставляет мне шею. Не раздумывая, сношу ему голову. Рублю направо, налево, перед собой. Хлещет кровь, в ушах звенит от истошных воплей.
Последний боец, оставшийся на ногах, уже не думает об атаке. Поднимает меч, защищаясь, и мой клинок перерубает чужую сталь. Ястреб испуганно таращит глаза, но я уже снова бью, и лезвие с фиолетовыми разводами разваливает его почти надвое – от правой ключицы к левому боку.
Перевожу дыхание. Оглядываюсь вокруг.
Пол залит кровью, повсюду трупы. Отрубленная голова закатилась под лавку. Кто-то блюет в углу. Двое селян тихонько по стеночке крадутся к двери.
Длинноволосый аристократ, который не участвовал в драке, стоит напротив меня. Он бледен, но сохраняет хладнокровие. Меч вытаскивать не спешит.
Я вытираю свой клинок, который постепенно тускнеет, и спрашиваю:
– Ну что? Продолжим беседу?
Вообще-то, исходя из логики последних событий, мне следует его просто прикончить – без долгих объяснений и разговоров. Я начинаю поднимать меч, но рука наливается тяжестью, и волной накатывает усталость. Как будто судьба мне шепчет: «Хватит, ты сделал уже достаточно». Ну что же, я привык к ее странностям. Главное – сейчас этот хлыщ не причинит девчонке вреда. А что будет в следующем цикле – уже не моя забота.
Он пятится и от двери бросает:
– Я запомню тебя. Найду и рассчитаюсь за все – кто бы ты ни был, человек или тварь из тени…
– Ага, удачи.
Сеанс окончен. Волшебный фонарь погас.
Я глянул на девочку. Она сидела под стойкой, сжавшись в комочек и прикрывая руками голову. Глаза открывать боялась. Очень правильное решение. Опекунша лежала рядом в неестественной позе – при падении ударилась головой, и этого ей хватило. Отмучилась, в общем.
И что теперь?
Полог, закрывающий вход в пристройку, заколыхался. Я вздохнул и сказал:
– Выходи, хозяин.
Он молчал, затаившись. Пришлось прикрикнуть:
– Иди, говорю! Не трону.
Бочком, стараясь не глядеть в зал, трактирщик просеменил ко мне. Лицо его еще больше осунулось.
– Так, – сказал я. – Значит, первое – нужен плащ…
– А?
Я отвесил ему затрещину. Смачно, от всей души.
– Слушай меня, ты, лапоть. Будешь делать что я скажу…
– Да как же это, сударь! – запричитал он вдруг тонким голосом. – Как же мне теперь, скажите на милость? Трактир-то… И стража ведь шкуру снимет…
– Ну-ка, смотри сюда! – Я полез в кошелек. – Знаешь, на сколько это потянет?
Он если и не знал, то догадывался – по выражению лица было видно. Камешек у меня на ладони заманчиво отсвечивал рубиново-красным.
– Хватит на десяток твоих клоповников. И от стражи откупишься двадцать раз. Будет твой, если сделаешь все как надо. Иначе – голову отверну. Это ясно?
– Да, господин…
– Видишь вот ее? – Я кивнул на малышку, которая по-прежнему дрожала под стойкой. – Сейчас ты принесешь плащ. Ну или накидку, чтобы ее укутать. Это первое. Второе – фиалковый взвар, покрепче. Напоить ее. Третье – чистую рубаху мне. Четвертое – лошадь к черному ходу. Три минуты тебе. Пошел!
