сквозь людей прорастают, когда время придет. На вид и не скажешь – руки-ноги на месте, рожа как рожа. Да только там, под личиной-то, человека и нет давно. Тварь изнутри всю душу сожрать успела. Затаилась до поры и от солнца харю воротит. Смотрит по ночам на дурман-цветок и черные слова, что тень ей шепчет, запоминает. Так-то вот оно, паря.
Все затихли, удивленные неожиданным красноречием, и больше к этой теме не возвращались. Посидели еще немного и разошлись по своим местам. Завтра ожидался утомительный день – они достигли хребта.
Вопреки опасениям Ясеня, горы приняли людей равнодушно. Не было ни обвалов, ни лавин, сметающих все на своем пути. Дорога поднималась, но все же это была дорога, а не козья тропа среди валунов. Перевал, который предстояло преодолеть, лежал на высоте приблизительно в четверть лиги. Слева и справа торчали две почти одинаковые вершины, но рассмотреть их толком не удавалось, потому что на склонах гнездились плотные облака.
Впереди послышался предостерегающий окрик. Обоз в очередной раз притормозил. Лунь поехал узнать в чем дело, а вернулся хмурый и злой. Купец же, напротив, пришел отчего-то в прекрасное настроение. Выслушав доклад, довольно крякнул и полез из саней.
На обочине ждали несколько типов, при виде которых Ясень невольно потянулся к мечу. Непонятно, кто такие, но выглядят жутковато. Особенно глаза – глубоко запавшие, лишенные блеска, и кожа бледная, никакого румянца. Будто мертвяки из могилы встали. Зато оружие ухоженное, добротное, и они с ним явно обращаться умеют. Да и вообще, по всему видать, им что куренку башку свернуть, что кишки человеку выпустить – разница небольшая. Лучше б уж действительно мертвяки.
Незнакомцы тоже перевозили какой-то груз. Коренастая лошадка тащила дровни, в которых находилось нечто угловатое и массивное, прикрытое мешковиной. Купец подошел вразвалку, приподнял ткань. Вопросительно поглядел на предводителя «мертвяков». Тот протянул ему длинный блестящий ключ. Купчина взвесил ключ на ладони и небрежно дал отмашку обозникам – все нормально, отойдите подальше, нечего тут глядеть. Ясень послушно отъехал, но успел заметить под мешковиной крепкий дубовый ящик с замком.
Лунь, наблюдая эту возню, все больше мрачнел. Когда купец вернулся к своим саням, сказал негромко, но твердо:
– Не было такого уговора, хозяин.
– Ишь ты… – Толстяк лениво повернулся к нему. – Не было, да. А только дозволь напомнить – не по чину тебе все заранее ведать. Дело твое простое – по сторонам смотреть да разбойничков отгонять. С кем мне торговлю вести, то тебя не касается. Али не согласен, старшой?
– Против правды идешь, – упрямо повторил Лунь.
– Правда – она как ложка, своя у каждого. Коли моя тебе не мила – терпи, а работу делай. Или бросить хочешь на полпути? Так ведь не бросишь, я тебя знаю. Ну, старшой, что молчишь? Я до вечера ждать не буду.
– Я уговор держу. Сказал – доведу в столицу, значит, доведу, и нечего слюной брызгать. Только запомни одно, торгаш. Если с этими снюхался, – Лунь ткнул пальцем в сторону «мертвяков», – товар возить тебе осталось недолго. Потому как мозги отсохли совсем. И слово твое купеческое весит теперь не больше, чем сена клок. Был когда-то знатный купец, да сгинул.
Лунь развернулся и крикнул возницам: «Трогай!» А Ясень размышлял, что же такое спрятано в ящике. И вывод, который напрашивался, очень его не радовал. Похоже, он, Ясень, снова вляпался в такое дерьмо, что не приведи солнце. Пусть крылатой деве икнется.
У других настроение тоже резко испортилось. Охранники хмурились и косились на «мертвяков». Даже небо потемнело, хотя едва перевалило за полдень. Налетел порывистый ветер, колючий снег царапнул лицо. Дорога свернула и пошла вдоль каменной стены над обрывом. Узкая речка металась внизу, вскипала пеной между камней. Склон горы на той стороне ущелья зло щетинился ельником.
Один из охранников – угрюмый детина, который вечно держался особняком (Ясень даже имени его не запомнил), – поравнялся с Лунем и о чем-то спросил. Ясень ехал позади них и выражения лиц не видел, но разговор выходил неприятный. Парень мотнул головой, словно отметая доводы командира, а потом вдруг резко дернул поводья и развернул лошадь. Лунь хотел поймать его за рукав, но не успел – боец поскакал назад, в самый хвост обоза, где ехали «мертвяки» со своими дровнями.
– Стой, дурак! – заорал командир, перекрывая шум горной речки. Но угрюмый парень уже преградил «мертвякам» дорогу. Те не удивились, без всяких эмоций обнажили клинки. Молодой охранник несколько растерялся, и Лунь догнал его, схватил за плечо:
– Хватит, я говорю!
– Пусть они ответят, что в ящике. Пусть покажут.
– Не нужно. Я сказал, что доведу обоз, и я это сделаю. Доберемся, сдадим товар, сядем в «Морском еже» и будем пить, пока
