— Да-да, — притворно вздохнула вторая девица из «свиты», тоже брюнетка, но с карими глазами. — Пройти мешают!
— Надо бы попросить, чтобы мышеловки поставили, — добавила блондинка.
— А по-моему, — начала злиться я, — здесь крысы обитают. Упитанные такие и злобные! И они стаями ходят!
— Да как… да что… — захлопала глазами одна из брюнеток.
— Вы представляете, девочки, — не обратив на мою грубость внимания, заявила блондинка, — вот с ЭТИМ нам предстоит учиться!
Она надменно приподняла бровь, по-прежнему не желая пропускать меня.
— Вы представляете, девочки, — послышался позади меня голос, умело копирующий ехидные интонации блондинки, — но нам с ЭТИМ предстоит жить в одном общежитии!
Я оглянулась, у лестницы стояли две давешние некромантки и язвительно глядели на блондинку и ее «свиту».
Троица моих обидчиц, заметив темных, резко замолчала, поспешила отодвинуться к стенке и пропустить меня.
По-хорошему, конечно, надо было бы поблагодарить некроманток, но я не просила их о заступничестве, я бы и сама справилась! Поэтому поспешила вверх по лестнице и змеей проскользнула в свою комнату.
Там я увидела Йену, а Лисса, видимо, была в ванной, так как оттуда доносился плеск воды.
— Ты чем-то огорчена? — поинтересовалась кузина.
— Да кругом одни некромантки…
— Мы ведь в их крыле…
— Да они везде: в коридоре, в чайной, на лестнице… Не переношу их!
— Понятно все, — кивнула кузина с подозрительным видом. — Но чайную ты все же нашла.
— Ага! — подтвердила я, делая глоток ароматного взвара. — В коричневых чайниках сморра с шиповником, в зеленых — мята, а в желтых — что-то ягодное.
Йена понятливо кивнула, все еще задумчиво разглядывая меня, но больше ни о чем не расспрашивала.
Вскоре они с Лиссандрой отправились за взваром, а я сидела и переживала. Теперь эта блондинистая ехидна ни за что от меня не отстанет! Надо придумать, как правильно себя вести с ней… с ними… Нет! Все-таки с ней. «Свита» сама по себе ничего не значит.
Вернулись кузины.
— Эх! — вздохнула Лиссандра. — А я бы съела чего-нибудь. Когда у них здесь завтрак бывает? Не знаете?
Я молча пожала плечами, а Йена воскликнула:
— Ой! Совсем забыла! У меня же яблоко есть! Вчера припасла.
Кузина полезла в свою тумбочку и достала оттуда большое желтое, с красным бочком яблоко. Мы с Лиссой обе сглотнули голодную слюну. Увидев это, Йена передала яблоко мне.
— Как делить будем? — запоздало спохватилась я.
— Давай так, — махнула рукой рыжая, глазами уже поедая яблоко.
Я поспешно откусила и передала Лиссандре, а она Йене. Так поочередно мы доели спелый плод. Но, похоже, никто не наелся, потому что все с тоской смотрели на огрызок.
— Эх! Хорошо, но мало! — констатировала Лисса.
Мы с Йеной уныло согласились с ней и стали надевать поверх платьев фартуки. Лиссандра натягивала балахон.
Возник закономерный вопрос, Йена его озвучила:
— Почему у ведьм, магов и некромантов — балахоны, а у всех остальных фартуки?
— Я интересовалась, — ответила рыжая, — и узнала, что фартуки носят те, кто не бегает и не дерется на практике. Ведьмам и некроманткам очень часто приходится носить брюки, но это же неприлично. Вот и надеваем сверху балахон, а маги, те порой ничего, кроме исподнего, под балахоном не носят. Слыхала я, — она понизила голос до шепота, — что парни на боях обнажены по пояс.
— Ужас какой! — воскликнула Йена.
— Глупость, — сказала я, девочки удивленно посмотрели на меня, а я продолжила: — В обычной жизни ведьмы всегда носят туники и брюки.
— Таковы правила академии, — повела плечами Лисса.
— Пора нам, — сообщила Йена.
Когда мы спустились вниз, то увидели девиц в разноцветных балахонах и фартуках, те, что постарше, не спеша направлялись в чайную, а первокурсницы торопились на линейку.
