— А меня с собой возьмете?
Айре подошла незаметно, протянула Красаве шоколадку, которая тут же перекочевала в корзину.
— А тебе зачем? Ты вон стройная, — отозвалась мастерица.
Айре была новенькой и общалась с ней только я.
— Скучно…
— Скучно? — удивленно переспросила я.
Девушка вздохнула.
— Меня полсотни лет назад обратили в русалку. Почти все, кого я знала и любила, умерли. Я… я хотела бы завести друзей, общаться… Мне этого так не хватает.
Мастерицы переглянулись.
— Мы не возражаем, Айре, — тихо сказала Гвен. — Просто и ты нас пойми. Дарию здесь все любили. То есть… любят. И мы за нее очень переживаем, а тебя…
— Тебя мы совсем не знаем, — выдохнула Красава. — Но подружиться попробуем.
Айре робко улыбнулась в ответ.
А ей ведь и правда непросто. За эти годы изменились люди, привычный мир… Ей заново приходится учиться, привыкать к новой жизни. Я поймала себя на мысли, что в чем-то мы с мастерицей похожи. Только мне есть к кому вернуться, а ей — нет. Это ужасно, когда тебя никто не ждет. Одиночество само по себе — страшно. К нему привыкаешь, смиряешься, со временем перестаешь ждать, что оно уйдет. И лишь добавляется горечь. По капле. Даже я при всем своем позитивном мышлении скучала по родным и мечтала вернуться домой. А что делать той, у которой нет ничего, кроме воспоминаний?
Пока я размышляла, Красава дособирала корзинку для Дарии, а девушки бурно обсуждали с Айре учебу в МыШКе в то время, когда их еще и в помине не было. Они настолько увлеклись, что только возникшая в дверях профессор Бастинда заставила их рассесться по местам.
— Меня Красава к себе на каникулы зовет, — прошептала Айре, улыбаясь.
— Чудесная новость.
Правда, до сессии еще далековато, но портить настроение мастерице, которая радуется простым вещам, я не стала.
— Открываем тетради, — велела профессор Бастинда, взмахивая иголкой и создавая небольшой круглый экран, на котором появлялись во время ее лекции основные понятия и формулы. — Тема сегодняшнего занятия — виды магической вышивки. — Сколько их существует, Мальцева?
— Точно никто не знает, — отозвалась я, вспоминая, что где-то об этом то ли читала, то ли слышала.
Профессор Бастинда кивнула.
— Почему их много, Дийская?
Гвен подскочила на месте, смутилась.
— Магическая вышивка дает неограниченный простор для творчества. Любая мастерица может выдумать свои узоры и рисунки, наделив их волшебными чарами.
— Рада, что вы почитали учебник, — отозвалась преподавательница, поправляя очки. — Самым простым считается гладь и крестик.
М-да… Я вспомнила свои кривые стежки, когда пыталась научиться второму виду вышивки, и была в корне не согласна с заявлением профессора Бастинды.
— Первый способ позволяет вашим чарам стать своеобразным экраном от неприятностей.
— Это как? — уточнила я.
— Вышивка гладью позволяет накладывать защитные заклинания. Такой рисунок с правильными чарами легко отразит, к примеру, атакующие заклинания боевых магов. Понятное дело, мы с ними не воюем, но маги есть не только в Шелдронии. И не все они дружелюбны. Для этого мы и учимся вышивать гладью.
— Это та самая обережная вышивка? — спросила я, вспоминая рассказ в королевской мастерской.
— Да. А вот вышивка крестиком имеет немного другое значение. В нее частенько вплетают заклинания, которые не только защищают владельца от злых чар и влияния нечисти, но и срабатывают по принципу «зеркала». И на практических занятиях мы начали с этих двух видов по той простой причине, что вам было необходимо постичь азы искусства мастерицы.
Профессор Бастинда подошла к нам ближе, внимательно оглядела класс.
— С этого дня мы приступим и к тому, что каждый из вас будет пользоваться фантазией. Уверена, она у вас есть.
