художника.
– У парня определенно имеется талант. Я бы хотел с ним позаниматься, если вы не возражаете. – Ксен перебирал рисунки Неженки и одобрительно кивал головой.
– Буду признателен.
– Самая большая проблема – это наличие в воде камней, но зато они являются преградой для больших военных кораблей. Придется приложить массу усилий, чтобы разбить эти камни и убрать из воды.
– А если взорвать? – Виктория смотрела в глаза отцу Паулю. – Просверлить в камне дыру, заложить в нее порох, забить глиной, подвести запал и взорвать?
– Я не ожидал от вас ничего другого, – улыбнулся тот.
– Большие валуны, конечно, взорвем. А вы делали замеры глубины в заливе?
Еще через рыску Виктория почувствовала гордость за себя и за мастера Семона с Туридом. Они проделали колоссальную работу, и главное – почти нигде не ошиблись. Ксены же проявили деловой подход. Во-первых, они перенесли свою школу на окраину, ближе к горам и реке, и заняли достаточно большой сектор. Во-вторых, они пожелали поставить в порту дом. А в-третьих, они привезли с собой мастеров и оборудование. И уже завтра планировали приступить к строительству «небольшой Обители», как скромно назвал поселение отец Пауль.
– Вы ведь понимаете, что, живя в Виктограде, вы будете подчиняться его законам, – начала Виктория непростой для себя разговор, когда, оставив увлекшихся ксенов обсуждать детали строительства, они с Учителями вышли на улицу.
– Именно об этом мы и хотим с тобой поговорить. Прошу в мой шатер. – Отец Жириш махнул рукой в сторону второго белоснежного шатра, у которого застыли четверо послушников, вооруженных кривыми мечами. – Отдай кинжал слуге.
– И от этого разговора будет зависеть, останетесь вы или уйдете? – хмуро осматривая стражу, буркнул Алан, вытащил кинжал из ножен и передал его подскочившему Берту.
– От твоих ответов будет зависеть, вернешься ли ты в замок, мальчик мой, – мягко произнес отец Пауль.
Ожидаемо. Жаль, что так рано, она еще не успела полностью сформировать свои мысли по некоторым вопросам. Но неизбежно. Что же, остается только молиться коварному Вадию, чтобы ее ответы удовлетворили этих столь безобидных на вид старичков.
Стемнело. Из-за низких облаков не было видно неба, но хоть дождь закончился. Под ногами противно хлюпало, пахло сыростью. Виктория поежилась, когда холодный ветер проскользнул под котт, и смело шагнула вслед за отцом Жиришем в услужливо распахнутый проход.
Глава 10
Сколько крупинок в мешке, столько жизней каждое мгновение приходит к Покровителям. Сколько капель в дожде, столько судеб на Их весах. Сколько волос в косе девицы, столько духов ждет Их суда на берегу реки Забвения. Сколько снежинок в буране, столько взываний слышат Они. Сколько слез, пролитых о погибших в бою, столько печали в глазах Ирия. Сколько крови пролито, столько радости во взоре Вадия. Сколько счастья в улыбке младенца, столько восторга нам от служения Им.
Этот шатер отличался от предыдущего аскетизмом. Узкая койка, застланная серым суконным одеялом, квадратный стол, накрытый белой скатертью. У стены три стула, неудобные даже на вид, небольшой комод. Деревянный пол покрыт серым ковром. Единственная роскошь – два метровых канделябра, каждый на семь свечей, и кожаная папка с золоченым тиснением, сиротливо лежащая на столе. Двое молчаливых ксенов, вошедших следом за Аланом, передвинув стулья, поставили два возле стола, а третий напротив – на расстоянии нескольких метров.
– Присаживайся, мальчик, – кивнул на дальний стул отец Пауль. Они с отцом Жиришем уселись за стол.
Виктория скривилась. Этот метод был ей знаком, называть допрашиваемого мальчиком, чтобы у него возникло подсознательное желание довериться старшему. Хотя, может быть, она преувеличивает? Отец Пауль всех называл мальчиками. Хорошо хоть не добавил «мой», это начинало раздражать.
