такая возможность, всегда именно так и поступала. Спешка и импульсивность – первейшие враги человека, причем не только в играх, но и вообще по жизни – Кристи была в этом железно уверена.
Сейчас же поводов для размышлений было более чем достаточно – следовало определиться с выбором своего дальнейшего пути в Архипелаге. Точнее – какой именно дорогой она будет добираться до столь заманчивой и крайне выгодной цели, которая перед ней нарисовалась.
И дело тут было не в том, что она, цель, труднодоступна или вовсе не досягаема. Надо было понять – станет ли она сразу это делать в одиночку или следует попробовать еще какое-то время поманипулировать семейством Фаттов и еще немного поэксплуатировать их административный и человеческий ресурс.
Нет-нет, моральный аспект Кристи не смущал совершенно, особенно с учетом того, что Фатты – это НПС. Впрочем, если бы даже они были игроками, для Кристи ничего бы не изменилось. Напротив – упростилось бы все в разы. А вот как раз НПС… Как бы не вышло ерунды какой. Игрок – он человек, он предсказуем. Его можно обмануть, очаровать, купить, напугать, да много чего с ним можно сделать. А НПС – это непредсказуемая сущность, не всегда поддающаяся расчету. А если в личность Чезаре Фатта уже заложен алгоритм распознавания того, что ему нагло врут и по полной используют? И это потом так шарахнет по ней, что надо будет на дне морском прятаться, вместо того чтобы Архипелаг копытить?
Но с другой стороны – только Фатты могут дать ей информацию, по крайней мере первичную.
Вот и ломала голову Кристи, сидя на носу уже родного для нее шлюпа, и сурово сдвигала брови, так и эдак гоняя в голове комбинации развития событий и проматывая в голове совсем недавние события, в которых и брали истоки ее нынешние раздумья.
Собственно, началось все в той же беседке, где она познакомилась с Чезаре. В ней он и принял ее со Штрюгом после их возвращения с задания.
– Ну что, дело вы сделали, – одобрительно колыхнул животом Фатт и рассмеялся, от чего его щеки заходили ходуном. – Чисто сделали, не придерешься. Не жалко было калеку-то?
– Всех жалеть – сердца не хватит, – равнодушно сказала Кристи. – И потом, это можно расценивать как милость. Что ему светило, калеке, в этой жизни?
– Ну и забудем о нем, – шевельнул толстопалой рукой Чезаре, камни перстней сверкнули в солнечном свете, который проникал в беседку. – Тем более он выполнил свое предназначение. Я выяснил главное – с вами двумя можно иметь дело.
Его слова тут же были подтверждены предложением выбрать, в чем получить последнюю часть награды – в золоте или пиастрах.
– Ну, а завтра в путь. – Чезаре сложил руки на животе. – Эта девка, Синди, дочка губернатора, оказалась сущим бедствием. За эти дни она выбила пять стекол, зарезала одного из лакеев и три раза пыталась отсюда бежать. И еще она очень шумит, а это совсем уж никуда не годится. Я не терплю женских криков и воплей, и если она с ними пережмет, то не исключено, что и переговариваться с ее папашей будет не о чем. Удавлю я ее, да и всех делов! А это не слишком выгодный вариант развития событий, поверьте мне.
– Жалко, – покачала головой Кристи.
– Да брось! – отмахнулся Чезаре. – Балованная девчонка, да еще и не красавица…
– Я об убытках, – засмеялась Кристи. – Девку-то чего жалеть? А вот то, что все наши хлопоты пустыми окажутся, – это не дело.
– Вот и я о том же, – одобрительно покивал Чезаре. – А потому вы поедете к губернатору не с предложением о начале переговоров, а сразу за выкупом. Или он платит, причем одномоментно, и получает свою дочку назад, либо он отказывается это делать и получает ее голову.
– Он же нас вздернет! – просипел Штрюг. – Ежели мы вот так… Вот эдак…
– Это ваша работа, – равнодушно заметил Фатт. – Все, кто работает на наше семейство, должны быть готовы к тому, что умрут, раньше или позже. И потом – сделайте так, чтобы ему было выгодно заплатить, найдите слова, будьте убедительными, это в ваших интересах. Ну и наконец – вы можете отказаться от этого задания, я вас не неволю.
