Оп-па! Джули чуть не заорала от радости и чуть не полезла к Тиффани целоваться.
На Брабадос корабль прибыл затемно, потому пришлось девушкам провести в трюме еще одну ночь, очень невеселую. Хотя хорошего от жизни из них никто уже не ждал. Не то это место и не те перспективы. Даже толстая Санья перестал поминать своего Пьера, осознав, что он ее никогда не найдет.
– Ну что, девицы-красавицы. – Стуча каблуками по доскам лестницы, в трюм спустился Лекс, явно довольный жизнью. Он приоделся, сменив грязную холщовую рубаху на пусть и не новый, но добротный кожаный камзол. На талии у него появился ремень с широкой пряжкой, через плечо перекинута перевязь с болтающейся на ней саблей. – Выходи, стройся, пора, петушок пропел давно. Вас на рынке заждались.
– Я смотрю, у тебя жизнь налаживается, – презрительно бросила ему Джули, выходя из клетки. – Прямо на зависть.
– Да ладно тебе завидовать, – благодушно ответил ей Лекс. – У тебя все еще лучше будет. Работа на воздухе, люди кругом, на тропическом острове – это ли не счастье? Куча народу за такое деньги платит, а тебе – бесплатно. Посидишь здесь, порубишь тростник, а когда я выиграю – с меня в реале простава.
– Сперва выиграй, – по возможности холодно ответила Джули, но в душе понимала, что у Лекса шансов на победу куда больше, чем у нее. Одно душу греет – может, кто из других игроков этого выскочку обставит? Та же Кристи, например. Не лучшая кандидатура, но лишь бы не этот…
– Да ты не сомневайся, – гыгыкнул Лекс. – Я – выиграю.
Брабадос был роскошен. Золотой песок под ярким солнцем, плеск синих волн, сочная зелень – все радовало глаз. Окажись Джули здесь по доброй воле – это было бы одно из самых ярких впечатлений в игре. Но нет, она видела всю эту красоту, шагая в цепочке себе подобных и выслушивая комментарии глазеющих на них посетителей невольничьего рынка.
– Вон та хороша!
– Да ну, у нее бедра узкие, – ежели рожать надумает, то ни дитю не жить, ни ей. И плечи слабые, поднять ничего не сможет. И что в ней проку?
– Аукцион будет или как?
– Ва-а! Какой дэвачка, слюшай! Пишный, как булочка, сладкый, как пэрсик! Куплу ее!
И все такое прочее.
Когда девушек завели на дощатый помост, который служил здесь чем-то вроде демонстрационной площадки, Джули окинула взглядом площадь. Боже, какие мерзкие, потные, похотливые мужские лица. Какой же, наверное, ужас испытывали настоящие девушки в настоящей жизни, когда их вот так продавали на невольничьих рынках? Кошмар какой! Лучше вообще не жить, чем вот так.
Взгляд, скользящий по лицам, выцепил из общей массы знакомые черты. Это Кристи, что ли? Джули прищурилась, пытаясь разглядеть получше замеченную в толпе женщину, но она уже скрылась.
Джули потерла лоб. Да нет, что здесь делать Кристи? И потом, та женщина в роскошной шляпе с пером, была одета очень богато, в расшитый камзол, – ничего общего с кожаным облачением Кристи. Да и не стала бы та привлекать к себе внимание, для класса «Ассасин» – это непозволительная роскошь.
А после этот эпизод вовсе вылетел у Джули из головы – начались торги.
Быстро купили миловидную Габи, после небольших торгов отправились к новым хозяевам Руби, Женевьев и Кэти – торговля у пиратов шла неплохо.
Стоимость же самой Джули оказалась небольшой – не понравилась она покупателям. Что именно в ней было не так – неизвестно, но она ушла за скромную цену в тринадцать золотых всего-навсего. Дешевле стоила только Тиффани, по ней сразу было видно, что она за фрукт, а потому участь служанки или наложницы ей не светила.
