считается филиалом рая на земле. Там даже специальные пальмы растут – райские. Дашь ненадолго гидроплан, по-быстрому слетать и открыть? Разборный, который японцы в подводных лодках перевозят.
– Ладно, успеем еще поделить неубитую шкуру, а пока беги, дел у тебя действительно много.
В семь часов вечера немного отошедший от первого потрясения француз был приглашен на семейный ужин. Ох, как много бы некоторые дали, чтобы удостоиться подобной чести! Потому как на нем присутствовали почти все величества и почти половина высочеств Российской империи. Не было только Алисы с выводком. Они, во-первых, не обладали необходимым допуском, а во- вторых, недавно Боря увез их отдыхать в Сочи.
Мне, честно говоря, было не очень понятно, с чего такой ажиотаж. Подумаешь, пришелец! А если учесть, что на самом деле он простой попаданец, коих у нас и без него навалом, то и тем более. Правда, этот не из того мира, откуда все остальные.
На всякий случай я предупредил их величеств Георгия и Марию, чтобы вели себя за столом прилично и не пялились на гостя, как на австралопитека в зоопарке. В ответ Гоша радостно заявил, что очень благодарен мне за напоминание о приличиях. А то ведь мог бы и забыть. Но теперь он, император, лично проследит, чтобы канцлер употреблял пиво не из горла, а из бокалов. И воблу о край стола не обстукивал. Дабы не уронить авторитет власти перед представителем прекрасной Франции – пятой по счету из тех, с которыми мы уже имели дело.
Наш гость, кажется, только за ужином окончательно поверил, что Настя на самом деле является той, за кого выдавала себя на острове. То есть дочерью российского канцлера, каковой пост примерно соответствует премьер-министру в Японии, сводной единокровной сестрой императора и дочерью ирландской королевы. Тем более что на ужин Настя пришла в форме принцессы, то есть в каком-то офигительном платьице с изумрудными пуговицами, и вела себя соответствующе.
Перед ужином Мари в очередной раз для порядка попеняла мне, что я так и не удосужился выучить французский и теперь только из-за меня – единственного не знающего этот язык, – беседа будет вестись по-английски.
– И что? – вяло отбрехнулся я. – Дюваль вполне прилично говорит по-английски. И вообще, нормальный язык, зачем еще что- то учить? На нем «Ту би о нот ту би» написали, а на французском что? Тем более что я по-рапануйски знаю уже два десятка слов и продолжаю в этом направлении совершенствоваться. Если бы не вы, величества неграмотные, мы с Настей и Жаном вполне могли бы вести беседу на этом замечательном языке.
Надо сказать, что за ужином Гоша все-таки нашел чему удивиться. Его явно вывело из равновесия мое искреннее обещание постараться помочь гостю вернуться в его мир. И после ужина, когда Настя с Мари пошли проводить француза в выделенные ему комнаты, я заметил:
– Гоша, не надо вертеть головой в поисках санитаров, я еще не рехнулся на почве человеколюбия. Тебе интересно, с чего это вдруг мне приспичило вернуть в тот мир единственного имеющегося там открывателя, то есть сделать его потенциально опасным для нашего?
Император кивнул.
– Именно чтобы убедиться – он там действительно один. Или, если не один, то сколько их там еще. И только разузнав это, можно будет принимать какие-то меры.
– Тогда нормально, а то я уже начал подозревать черт знает что. Так ты считаешь, что, точно определив число тамошних открывателей, выкрасть его оттуда потом будет нетрудно?
– Ваше величество, а вы свои эпитеты не забыли? Я и то помню, что вы всемилостивейшее и еще почти страница прочих подобных определений, а тут вдруг такие мелкоуголовные поползновения – людей воровать. Существует же масса способов их ненасильственного перемещения! Мало ли, вдруг у него здесь любимая девушка останется, Танечка обещала поработать в данном направлении. Или, например, он как-то обмолвился Насте, что у него мать больная. Так надо подлечить, мы же не звери. Наверняка и еще чего-нибудь можно придумать, так что не волнуйся.
Поздно ночью я все-таки улучил минутку и посмотрел географический атлас. Меня интересовало – где же находится остров, который собралась открыть и подарить Кобзеву Настя? Если мне не изменяла память, то ближайшей к Пасхе землей был архипелаг Питкэрн, но расстояние до него превышало тысячу восемьсот километров. Да и не было в его составе никакого острова Лорд-Хау, насколько я помнил. Правда, всего километрах в пятистах на восток из воды торчали полторы голых скалы, но они никак не тянули на сравнение с раем. И вообще были даром никому не нужны, кроме птиц.
Искомый остров нашелся, когда я уже почти потерял надежду – в конце концов, Настя могла и ошибиться. Он приткнулся всего в семистах километрах от Австралии, и от Пасхи до него было восемь тысяч километров. Ну и ни фига же себе, дочь собралась учинить небольшой такой перелетик!
