Шестой сон

– Шамбайя, а вы чего-нибудь боитесь? – спросил Жак.

– Как и все мои соплеменники, я боюсь молнии. Для нас молния олицетворяет гнев природы. Когда она ударяет, мы должны все по очереди признаться в содеянных проступках. Если молнии продолжают бить, тот из нас, кто совершил самый плохой поступок, должен разрезать руку и смешивать кровь с дождем до тех пор, пока дождь не прекратится.

– Но этот человек может потерять всю кровь…

– Если он умрет, то, значит, так было нужно. Мы предоставляем природе право вершить суд.

– А людям? Люди могут его вершить?

– Вместо правосудия у нас существует осознание. Мы считаем, что люди достаточно ответственны, чтобы судить самих себя.

Такой подход показался Жаку оригинальным.

– А если кто-либо отказывается судить себя?

– Ему будут сниться кошмары, – сказала Шамбайя так, будто речь шла о чем-то очевидном. – Это худшее, что может случиться, вы согласны со мной, господин супруг?

Жак подумал, что общество, в котором нет ни полиции, ни правосудия, ни тюрем, ведет более спокойную жизнь, чем привычное ему.

Шамбайя сочла нужным внести в свой рассказ дополнение:

– Для нас основные задачи сосредоточены в невидимом мире. Во сне наш дух покидает тело и поднимается вверх, чтобы присоединиться к огромному облаку, которое состоит из всех духов.

– Из духов… всех жителей деревни?

– Нет, не только. Помимо духов, или душ, спящих людей, там могут находиться и духи наших предков, которые не желают покидать нас. Доброжелательно настроенный прадед или прапрадед может принести потомкам большую пользу.

– О да, конечно, конечно.

Уловив иронические нотки в голосе мужа, Шамбайя, тем не менее, продолжила его просвещать:

– Духи, они как люди: одни помогают, другие осложняют жизнь. Тех, которые помогают, мы называем Гуник, а тех, которые чинят козни и отказывают в помощи, – Мара.

– Гуник и Мара, – повторил Жак, словно желая впитать в себя эти слова.

– На самом деле все духи – Мара. Но если удается с ними подружиться, они становятся Гуник. К примеру, бродячая собака может укусить, но если вы ее покормите и приласкаете, то сможете ее приручить, и она станет верной защитницей от врагов. То же касается всех живых существ в природе. Их либо приручаешь, либо… терпишь.

Жак достал блокнот и записал кое-что из сенойской философии, чтобы не забыть.

– Как только Гуник пойман, он отвечает на наши вопросы.

– А как же его поймать?

Шамбайя повернулась к музыкантам и к одной из женщин племени:

– Сейчас они покажут вам.

Вновь заиграла музыка. Женщина принялась танцевать, делая при этом провокационные, на грани фола, движения.

– Зачастую Гуник бывает скромен и недоверчив, при попытках приблизиться к нему он предпочитает удалиться. Песня которую вы слышите, означает на языке духов: «Гуник, я буду рада, если ты захочешь ко мне приблизиться».

Танец женщины становился все более раскованным.

– Она предлагает Гуник воспользоваться ею, так что теперь наверняка может установиться контакт. Когда одна из наших женщин устанавливает контакт с Гуник, она должна полностью забыться, чтобы превратиться в хала.

– Это что-то вроде шаманического транса?

– Я не знаю, что такое шаманический транс. Давайте я вам объясню. Сейчас она представляет Гуник мир людей, а тот, в свою очередь, становится посланником от мира духов. Наш мир и мир духов соединяются.

Все жители деревни поднялись с мест и запели. Танцовщица вторила им, обращаясь к Гуник, который, как считалось, давал через нее ответ. Ее голос даже тональность менял.

Шамбайя, увидев удивление супруга, пояснила: