Неудачи с организацией сикхского сопротивления восстанию весьма огорчили правительство Британской Индии. Огорчили, но не обескуражили. В конце концов, всего восемьдесят лет тому назад полыхнуло восстание сипаев, и ещё живы были те, кто лично видел охваченный огнем Дели и кто из первых рук услышал о Канапурской резне[73]. Тогда к мятежу присоединились ВОСЕМЬДЕСЯТ ПЯТЬ полков! Вся Бенгальская армия! А сейчас всего-то шестнадцать пенджабских полков, да и то – четыре удалось нейтрализовать прямо в казармах. Правда, придется попросить подкреплений из метрополии, но разве это беда? Так – незначительные затруднения…
—…Нет, нет и ещё раз нет! – резко произнес лорд- председатель Совета Джеймс Макдональд[74]. – Ни в коем случае нельзя ослаблять те экспедиционные силы, которые Корона выделяет для наведения порядка в Германии! – он возвысил голос и патетически продолжил: – После вмешательства в германские дела стремительно коммунизирующейся Италии положение стало критическим! И если сейчас не бросить в огонь предназначенные войска из доминионов и восемь британских дивизий – потом, господа, и двадцати восьми дивизий может оказаться недостаточно для выправления ситуации!
И с этими словами он откинулся на спинку своего кресла, всем своим видом как бы говоря: «я сделал все, что мог».
– Послушайте, лорд-председатель, – военный министр Дафф Купер[75] примирительно поднял руки, – ведь никто не говорит об отказе от миротворческой миссии. Вряд ли его величество Король-в-Совете[76] не понимает опасности, исходящей от Красной Германии. Но прошу заметить: если сейчас мы в самые краткие сроки не умиротворим запад Индии, то опасность миру от Германии покажется просто смешной, в сравнении с полыхающим Индостаном.
– Особенно если учесть, что совсем рядом – Китай, – хмыкнул премьер Болдуин[77], – в котором красные коммунисты и розовый Гоминьдан совершенно непредсказуемы. Только-только мы были на грани настоящей войны с Россией из-за этих желтых мартышек, а если к ним присоединятся ещё и какие-нибудь дикие сикхи или очумевшие от вседозволенности раджпуты[78]…
– Почему раджпуты? – осведомился глава Имперского военного ведомства генерал Горт[79]. И пояснил свою мысль: – Почему именно раджпуты? Вы располагаете какими-то сведениями, сэр?
– Нет, – отрезал премьер. – А что, есть принципиальная разница, кто это будет: гаркхвалы, мохъялы, догры, джаты, ядавы[80] или раджпуты? Важно то, что если мы сейчас выкажем слабость – остальных нам тоже не удержать. Кто-то вспомнит Типу Султана в Майсуре, кто-то – величие Маратхов, кто-то – предков, павших во время сипайского мятежа. И наверняка найдутся вожаки, которые потянут за собой массы глупцов, схватившихся за мотыги и бамбуковые копья. Вот только беда в том, что многие ухватятся и за винтовки, а арсенал Дум-Дум работает день и ночь, так что винтовок может найтись не так уж мало.
– Джентльмены, джентльмены, – Джеймс Макдональд прервал филиппику Болдуина. – А разве наш агент влияния, этот придурковатый адвокат Ганди, уже бессилен?
