Я молча отстранилась от лорда директора, вновь повернулась к Эллохару и спокойно ответила:
– Надоело ощущать себя бессловесной тварью.
– Да? – язвительно переспросил магистр. – Что, опять неприятно?
– Нет, – равнодушно ответила я. – Просто бесит.
Лицо магистра Эллохара окаменело, но тут вмешался Риан:
– Хватит, – меня осторожно обняли за плечи, – мы возвращаемся. И Дэя со мной.
– Да? – у магистра определенно сегодня страсть к повторениям.
Не доверяешь мне?
– Должен? – чуть насмешливый вопрос.
– Нет, – ответила я за Эллохара, – особенно если учесть предложение, выдвинутое мне не далее как десять минут назад.
– И вот зря я это сказал, должен признать, – произнес магистр.
На полянке стало тихо. Моя улыбка почему-то все ширилась.
– На корабль? – поинтересовалась я.
И вырвавшись из объятий Риана, демонстративно двинулась прочь с едва освещенной все тем же голубоватым сиянием полянки. Отошла на восемь шагов, легко развернулась и поняла, что расчет оказался верным – теперь я отчетливо видела обоих магистров.
Тихий смех принадлежал почему-то тоже мне. И едва оба они обернулись, прервав молчаливый поединок взглядами, и несколько недоуменно посмотрели на меня, я сделала глубокий вдох и вливая весь свой резерв в слова, нараспев произнесла:
– Самса ссдэрхэ амроиэ таркаве тешеа.
Несмотря на простую казалось бы слышимую формулу – одно из сложнейших проклятий, изучаемых нами. Именно на нем Тесме трижды валил меня, но сейчас и сама формула, и тс двадцать семь потоков, которые я влила в него, казались таким простым и понятным. И уж совсем привычной для меня стала формула закрепителя:
– Анахема адаэнесе эт дактум даэнас секеэ ородусмун фиерри.
Как же легко она вплелась в имеющееся проклятие и как же мне понравились застывшие без движения всесильные темные лорды. Могучие, великие и совершенно беспомощные в данный конкретный момент. Я вскинула голову и просто расхохоталась – чувство победы в состоянии отката от «Холода» четвертого уровня мне очень нравилось. Оно сильно отвлекало от той холодной и скользкой змеи безразличия, которая уместилась в моей душе и теперь обвивала сердце. Неприятно. Но даже в этом состоянии я отчетливо знала – ради Риана я выдержу все, абсолютно все, ради него я готова умирать, не то, что ощущать последствия отката. Потому что он был прав – для меня уже давно имеет значение лишь один жизненный приоритет, имя которому лорд Риан Тьер.
– По какому поводу торжествуем? – поинтересовался подошедший дроу.
На полянку так же подтянулись адепты Смерти, странно поглядывающие на окаменевших магистров, у которых только глаза теперь сверкали.
– Юр, – я подошла, взяла его за руку, – нужно найти вход в эту гору, сейчас. Остальные – охранять магистров.
– У тебя руки ледяные, – заметил партнер.
– Откат от проклятия, – честно ответила я.
Дроу не стал спрашивать ни о чем. Усмехнулся, посмотрел на лордов, на меня, хмыкнул и произнес:
– Я тобой горжусь, Дэй, серьезно. Идем.
И Юр повел меня к скале, потому что он в темноте видел, я – нет. Позади нас раздался осторожный вопрос:
– Что с лордом директором?
– Лучше не подходите, – предупредила я.
У самой скалы Юр меня оставил, и пошел осматривать склон. Через некоторое время, я услышала:
– Нужно приложить ладонь. Судя по размерам предыдущих отпечатков – твоя подойдет, моя отличается и по размеру и по строению. Будем рисковать?
– Да.
Я подошла, протянула руку к скале. Юр разместил ее нужным образом.
Свет – синий, тягучий, туманной дымкой скользнул по ладони, окутывая руку, плечи, меня…
– Дэй… – неуверенно позвал Юрао.
– Ты не идешь, – предупредила я. – Охраняйте магистров.
