дворец забросил, я бы не успел, а вам пришлось бы очень непросто… Впрочем сейчас не об этом.
Я постаралась скрыть эмоции, но вопрос все равно получился несколько нервным:
– Вам удалось выяснить, кого она хотела возродить… или призвать? – про призвать откровенная ложь, но я сейчас была готова на все, лишь бы отвести подозрения от магистра.
Демон медленно повернулся, взглянул на меня с высоты исполинского роста и спросил:
– Призвать?
Бездна, только бы получилось.
– Призывала же она морских чудовищ каррагов в центр Ардама, – говорю исключительно правду.
Потому как Эллохар ложь чувствует, это я точно знаю, и Юрао тоже чувствует. Можно предположить, что это темноэльфийские особенности, ну или эльфийские, если говорить о магистре Смерти, однако исключить тот факт, что и Арвиэль ощущает правдивость собеседника, нельзя. А значит правду и только правду.
– Эта бывшая темная готова на все, чтобы не допустить свадьбы кронпринцессы с наследником Срединного царства, – продолжила я. – И я точно могу сказать, что…
Исполинская громада мускул, клыков и огненных всполохов, вырывающихся из рунной росписи на могучем теле, медленно присела на корточки, пристально глядя на меня странными глазами
– тем единственным, что сейчас оставалось в демоне от Арвиэля.
И не отрывая от меня проницательного взгляда, властитель Ада произнес:
– А я точно могу сказать, что это была ловушка, Дэя. Мастерски исполненная. Heт, она не убила бы меня, Рэна, да и магистр твой
прогулявшись по Бездне сумел бы выжить – орден Бессмертных дает своим последователям многое, в том числе и умение выживать, а вот ты и Хардар выжить бы не сумели, это факт. Впрочем, вряд ли ваша смерть бралась в расчет. Нет, удар был направлен на тех, кто умеет вскрывать временные потоки. После такого, – кивок на затухающий огонь в пентаграмме, – и я и Рэн были бы оглушены, как Эа, помнишь?
Молча кивнула.
– Да, вот примерно так, – глаза яростно сузились: – А теперь пару фактов из жизни Бездны, Дэя. На этой проклятой территории сейчас нечто вроде спячки. Ты же видела, как значительно расплодились крахарры. Знаешь, не они главная опасность Бездны, они только мелочь, подножный корм для истинных порождений вечной тьмы. Но когда они гибнут, массово гибнут, вот как сейчас, просыпаются те, кто ими питается…
Жуткий рык, ставший ревом, огласил степь.
– Да-да, – оскал демона слабо напоминал улыбку, – а вот с ними оглушенному демону справится не просто, должен признать. И в свете этого, несомненная причастность кого-то из императорского рода – золотое пламя ты сама видела – вызывает непреодолимое желание…
– Только Алитерра причастна к заговору, – решительно вставила я.
– И… – виновато посмотрела на магистра, – она знала о кристаллах, Риан.
Лорд директор ничего не ответил, только лицо словно окаменело.
– Да, твой второй круг, Риан, – повелитель Хаоса поднялся. – Твой второй круг… как я и говорил.
Некоторое время мы молчали, а там, в степи просыпалось что-то жуткое, рык то и дело сотрясал не то, что воздух – землю под нашими ногами.
– Это место становится опасным, – задумчиво произнес повелитель Ада. – Лететь придется высоко, так что Хардар, летишь сам, я беру нашу умненькую, Рэн на тебе Тьер. Время.
У меня сердце замерло. Только не полет с лордом Арвиэлем!
Лучше магистр Эллохар. С другой стороны, пока я буду с владыкой Хаоса, Риан в безопасности.
– Дэя, не бойся, – попытался успокоить меня Риан, – все…
– А она не боится, – с высоты исполинского роста прорычал Арвиэль. – Она беспокоится, Риан. Но это не страх – человеческие глаза уникальны и в отличие наших глаз, не умеют скрывать две четкие эмоции – страх и возбуждение.
Но повелитель Ада ошибся. В момент, когда он произносил эти слова, я испытывала страх. Дикий, леденящий, ввергающий в ступор ужас, потому что они стояли спиной, а я отчетливо видела приближающуюся к нам огромную черную, шипастую тварь на сотне тонких ножек.
– Дэя? – раскатистый голос.
