– Листок, Листок, я Фонарь-два, пять минут до точки, у нас все штатно, прошу информацию по обстановке.
– Фонарь-два, пока все чисто, повторяю, все чисто, духов в ваших секторах нет.
– Листок, вас понял, продолжайте наблюдение.
– Фонарь-два, плюс, продолжаем наблюдение. Удачи вам там.
– Я Кинжал-один, цель идентифицирована, повторяю, цель идентифицирована. Наблюдаю активность, захожу на цель. Атака, атака, атака!
– Кинжал-один, левый борт готов!
– Кинжал-один, правый борт готов!
Люки по левому и правому борту малозаметного вертолета Кинжал-один, которые в положении «прорыва» были плотно задраены, сейчас были открыты, и в каждый из них смотрел ствол пулемета «ПКМВ»[143], готовый огрызнуться огнем.
Борт вертолета «Ка-29С». Кинжал-два
«Ка-29С» – гибрид транспортного и ударного вертолета, с максимальным вооружением по возможностям поддержки десанта он не уступал «Ми- 24» самых первых серий, но в отличие от «Ми-24» даже с самой тяжелой загрузкой он мог нести шестнадцать десантников. Сейчас, после переоборудования машины в малозаметный вариант, в первом и втором вертолете было по двенадцать спецназовцев группы «А». После нанесения удара по зданию и подавления огневых точек второй из них должен был высадить на крышу и во двор здания две специальные группы по шесть бойцов. Они должны были провести штурм здания одновременно с двух направлений, с крыши и со двора. В третьем вертолете были два снайпера, переводчик, кинолог с собакой и еще четыре бойца группы «А», группа резерва. После того как первый вертолет высадит блокирующую, а второй – штурмовые группы и прикрытие снайпера будет не нужно, третий вертолет должен будет совершить посадку на поле рядом с домом либо в ситуации противодействия высадить группу на тросах.
Перед тем как идти на эту операцию, связанную с глубоким проникновением на территорию чужого и, возможно, враждебного государства, они долго тренировались в «проникающих» полетах над территорией Таджикистана и Узбекистана и быстрой высадке десанта под огнем. Они знали, что объект могут защищать до двадцати боевиков, и были готовы к противодействию, отрабатывали это на учениях – с имитационными боеприпасами, естественно. Но жизнь, как обычно, поломала все планы быстро и сразу.
Подполковник ВВС Борис Савельев пилотировал второй «Ка-29С» почти на инстинкте, он работал на таком же вертолете восемь лет, из них четыре года возил спецназ и мог пилотировать вертолет в ночное время с закрытыми глазами. На голове его был специальный шлем с забралом, на котором отражалась информация от радара для полетов в сплошной темноте и одновременно информация от терморадара, интегрированного в систему прицеливания.
– Кинжал-два, я Кинжал-один, группу высадил. Отхожу на восток. Точка сброса свободна, противодействия нет.
– Кинжал-один, я Кинжал-два, тебя понял. Пошел на точку.
Объект, который он много раз видел на компьютерном мониторе – существовала трехмерная проекция этого объекта и прилегающей местности, – приближался, он обратил особое внимание на четвертый этаж здания – там было что-то вроде укрепленной огневой позиции, чтобы простреливать ведущую к дому дорогу. Но там никого не было, ни единого белого пятна.
– Тридцать секунд! – прокричал он в микрофон для десантной группы. – Готовность, штурмовое десантирование!
– Тридцать секунд, готовность!
Кто-то из ударной группы, которых он вез, отодвинул в сторону дверь десантного отсека. Подполковник маневрировал, призывая в помощь весь свой летный опыт, чтобы высадить группу именно там, где нужно.
В этот момент по крыше метнулась тень – они появились, как из-под земли! Потом здание озарила вспышка.
– Вспышка! Она летит к тебе! – позабыв всю процедуру связи, закричал пилот Лезвия-два, полковник Сабадаш.
Он дернул ручкой, слишком резко… и почувствовал, как вертолет проваливается назад. Коварный характер неотработанного, с нарушенной за счет модернизации вертолета развесовкой дал о себе знать самым худшим образом. Управление потеряно, лопасти больше не держат вертолет в воздухе – и он падает. Сбоку, почти впритирку с кабиной, пронеслось что-то, оставляя дымный след.
– Держитесь! Кинжал-один совершает жесткую посадку в районе с координатами…
Вертолет тяжело хрястнулся обо что-то хвостом, это частично уменьшило силу удара. Потом был еще один удар – такой, что содрогнулся вертолет. Капитан сильно ударился головой – так сильно, что расколол забрало шлема. Последнее, что он видел перед тем, как потерять сознание, красные трассы, летящие в небо.
Москва, Кремль. «Метро-2». Подземный командный центр. Сорок метров ниже уровня поверхности
Один из штабов операции «Копье» был организован в самом Кремле, то есть под Кремлем. Это была бывшая станция «Метро-2», построенная еще при Сталине, в девяностые годы она была расширена, новые помещения использовались для проведения совершенно секретных совещаний и управления особо важными операциями. Сеть «Метро-2» имела станции под всеми важнейшими объектами Москвы, и потому, когда участники совещания на площади Ногина решили отправиться в Кремль, они не вышли на улицу – они спустились вниз и сели в мотор-вагон, который и доставил их на станцию метро «Кремль». Кстати, в девяностые же убрали старый, видавший еще Сталина подвижной состав – теперь по «Метро-2» ходили обычные мытищинские поезда, правда, всего на два вагона.
