Она взглянула на окровавленное тело.
– Не знаю, как я не понимала этого раньше, – пробормотала она. – Я не должна ждать. Я могу захватить власть, действовать по своим правилам, поменять себя на Гемина, если потребуется.
– Не говори так, – сказал Форрест. – Секпул, когда я думал, что ты собираешься выдать меня Раптону, я был готов к этому. Я и сейчас готов. Я уже работал в ситуациях с заложниками. Поверь мне, я верну тело твоего сына домой, все будет хорошо…
– Зачем тебе это, человек ниоткуда?
Улыбаясь глазами, Форрест прижал ее к себе и поцеловал в лоб.
Но вдруг что-то изменилось. С его руками что-то происходило, они слабели, растворяясь в воздухе. Он почувствовал странно знакомое головокружение, это уже случалось с ним. Аппарат ПоТоло. Похоже, что дрейфующий остров оказался в зоне пространственно-временного скачка.
– Секпул! Жди меня! Я не могу это остановить, но я вернусь к тебе!
Она положила руку ему на грудь.
– Я знаю.
3. Черный камень
Когда орбиты планет совпали снова, Джон Форрест вернулся в Западную Африку. Теперь он собирался повторить скачок перед избранной группой ученых. Он выступил перед собравшимися и присоединился к ПоТоло, в одиночестве стоящему в лаборатории. Ничего не изменилось, та же комната с большими окнами, выходящими на закат. Джон Форрест, одетый, как и прежде, в свою пустынную форму, тоже кажется, не изменился, разве что был в лучшем настроении.
– Эта штука, – произнес он, кивая на маслянистый черный шар в камере, – ваша пространственно-временная машина… Должна ли она обязательно быть в контейнере?
– Нет, она просто должна находиться в комнате.
– Что произойдет, если я дотронусь до нее? Мгновенная смерть? Лучевая болезнь?
– Вы можете коснуться ее. Но я не советовал бы вам неделю носить ее в кармане, – ответил ПоТоло, держащийся на этот раз немного смелее.
– Вы отправите меня именно в тот момент и место, откуда забрали?
– По вашей просьбе. Я буду использовать тот комплекс пространственно-временных значений, который зафиксирован во время успешного возвращения. Но вы должны знать, мистер Форрест, это не так просто.
В предыдущий раз Форрест исчез на закате и появился весь перепачканный кровью за час до рассвета. Интервал – по местному, западноафриканскому времени – не обязательно соответствовал продолжительности его пребывания на Древней Венере, и к тому же Форрест вообще не мог доказать, что он был на поверхности Венеры в далеком прошлом. Но доказательство этого имелось – зонд, посетивший обитаемую Древнюю Венеру, благополучно записал все данные, и они были очень и очень убедительны.
– Вы все еще ничего не помните?
Форрест прикусил губу и отрицательно покачал головой.
– Абсолютно ничего, увы.
– На этот раз мы сделаем лучше. У нас будет устройство, сканирующее память, мы будем получать изображение прямо из вашей головы, прежде чем они сотрутся.
Форрест вежливо улыбнулся и подумал о Секпул, своей шаманке. Скоро он узнает, ждет ли она его.
Собрались гости. Кто-то говорил речи, воздавали ему хвалу.
Он стоял в воротах терминала.
Все глаза были устремлены на человека возле аппарата. Никто не обратил внимания, что круглый камень исчез со своего места. Держа руки в карманах, он смотрел на запад, где разгорались звезды, которые ему не суждено было больше увидеть.
Мир померк.
Джо Холдеман
Холдеман родился в Оклахома-Сити, получил степень бакалавра по физике и астрономии в Университете штата Мэриленд, работал в аспирантуре в области математики и информатики. Но его карьерные планы были нарушены призывом в армию США, в составе которой он отправился во Вьетнам в 1968 году в качестве военного инженера. Тяжело раненный в бою, Холдеман вернулся домой в 1969 году и начал писать. Свой первый рассказ он опубликовал в Galaxy, в том же 1969 году и в 1976-м получил премии «Небьюла» и «Хьюго» за ставший известным роман «Бесконечная война», одну из знаковых книг семидесятых. Вторую премию «Хьюго» он завоевал в 1977-м за рассказ «Трехсотлетие», в 1984-м получил премию Рислинга за лучшую научно- фантастическую поэму года (хотя Холдеман известен как писатель «чистого научного» жанра, он также и поэт, чьи стихи активно публикуют). В 1991 году
