Хендерсон закончил, оглядывая их все так же прищуренными глазами. Задержался на Маред и, почему-то, на Макмиллане. Розалинда, вернув на лицо умильное выражение, подняла руку, словно привлекая внимание преподавателя.
– Тьен Хендерсон, а в каком отделе мы будем проходить практику?
Рыжие кудряшки Розалинды выбились на шею, в них играло солнце, подчеркивая прелесть девушки. На Маред она старательно не смотрела, и, похоже, с мечтой о хотя бы одной близкой подруге можно было в очередной раз проститься.
– Лично вы, тье Лэнг, – ласково улыбнулся Хендерсон, – в бухгалтерии. Логичный выбор для такого украшения факультета коммерции, как вы, верно?
Розалинда тоже улыбнулась, бросив на Маред победный взгляд. Это уже начало раздражать: может, было лучше, когда никто ее не замечал?
– Тьен Броуди, – продолжил Хендерсон. – Представительство в органах власти. Тьены Николас и Дэвид Диксоны– отдел судебного представительства. Тьен Финлисон, лэрд Макмиллан и тьена Уинни – отдел контрактно-корпоративного права.
Макмиллан – аристократ? Тогда понятно, почему так высокомерно держится… И она попадет в отдел с двумя сами неприятными молодыми людьми?
– Тьен Хендерсон, а почему именно эти трое? – холодно поинтересовался один из Диксонов, кажется, Николас. – Мы не можем выбирать отдел? Я бы тоже не отказался от контрактно-корпоративного.
– Там всего три места, – спокойно сообщил Хендерсон. – И поскольку никто не отказался бы, как вы изволили заметить, в этот отдел направлены те, кто показал лучший балл на тестировании.
– Женщина? – картинно поразился Диксон, оборачиваясь к Маред.
Проклятый румянец залил ее лицо по самые уши. И она еще думала, что Диксоны – симпатичные?
– У тье Уинни высший балл из вас семерых, – с удовольствием, как ей показалось, сказал Хендерсон. – Семьдесят четыре против ваших, тьен Диксон, сорока пяти. Еще требуются объяснения?
– Нет, благодарю, – буркнул Диксон, разглядывая Маред с непонятным выражением.
А вот взгляд его брата и Броуди был знаком: именно так смотрели ее соученики, когда преподаватель объявлял после экзамена: «Тьена Уинни – высший балл – как и ожидалось». О да, эта смесь зависти и раздражения была ей отлично знакома. На вид и, кажется, даже на запах и вкус. Розалинда Лэнг взирала на Маред, словно та была чем-то вроде жабы или гадюки. Финлисон – оценивающе, как кухарка на курицу, которую надо приготовить. И только во взгляде Макмиллана, вот уж странно, не было ничего, кроме интереса.
– Вот и славно, – безмятежно подытожил Хендерсон.
С тихим отчаянием Маред поняла, что теперь ее терпеть не могут и здесь, точно как в Университете. Она перестала быть Чернильной Мышью, но ничего не изменилось. Как там было в рассказе из естественной истории? Если в стае ворон рождается птица с белым окрасом, ее клюют и изгоняют. Белая ворона ничем не хуже других, просто она не такая, как надо. И, похоже, это судьба Маред – стать теперь Белой Вороной, которая всем неприятна самим своим существованием. Ну и плевать!
Она выпрямилась на стуле, пытаясь не замечать взглядов, которые медленно, по одному, отводили от нее новые коллеги. Прав был Монтроз: с бумагами ей гораздо проще и интереснее. Конечно, лэрд никогда не стал бы тем, кем стал, если б не умел разбираться в людях, вот и видит их насквозь. И лучше его отвратительная откровенность, чем такое презрение, как у этих «галантных кавалеров». Как он сказал ей тогда, в разговоре о провиницалах? «Пренебрегите…» Перед глазами встала хищная улыбка на узких губах, насмешливый взгляд – и странным образом стало легче.
Поднявшись, практиканты вышли вслед за Хендерсоном, который мгновенно отловил какого-то парнишку – по виду, посыльного – и велел ему проводить господ и дам по отделам. Маред тихонько пошла последней…
– О, юнги на борту нашего «Корсара»! – приветствовал их троих отдел контрактно-корпоративного права в лице невысокой изящной женщины, пробегающей мимо с большой папкой.
Маред, которую мужчины пропустили вперед, слегка опешила, вспомнив Монтроза. Неужели его морская мания заразна? Но нет, в эту игру здесь, кажется, просто с удовольствием играли.
Она огляделась. Отдел контрактно-корпоративного права, куда так хотел попасть Николас Диксон, состоял из нескольких комнат, и в этой, первой, сидело всего две женщины. Монтроз и тут не солгал! У него в самом деле работали женщины-поверенные, и немало.
– Не юнги, а галерные рабы, – пробасила старшая из дам.
Полногрудая, с крупным носом, темными миндалевидными глазами и кудрявыми черными волосами, женщина была похожа на енохианку.
– Рада вас видеть, – снова угрожающе громко пробасила дама. – Тьеда Эстер ван дер Пол, заместитель начальника отдела. Тьен Даффи будет немного позже…
– Ах, ну сколько можно! – раздался возмущенный девичий вскрик из угла. – Тье Эстер, ну хоть вы им скажите! Пятая корзинка печенья пропадает! Это уже не смешно!
– Тилли, милая, разве я не сказала бы? Только кому… Найду, кто шалит – голову оторву, – серьезно пообещала внушительная тье Эстер и махнула
