Бёрнс.
– Рада знакомству, – хрустальным голоском поздоровалась Флория, не поднимая глаз.
– Простите, я вас оставлю. Уверена, лэрд Монтроз будет прекрасным собеседником.
Шэннон отошла к другим гостям – у хозяйки приема забот всегда хватает. Алекс еще несколько мгновений изучал Флорию, пока не заметил, что та, в свою очередь, кидает на него кокетливые взгляды из-под пушистых ресниц, словно и не разглядывала до этого в открытую.
– У вас чудесные глаза, тьеда Бёрнс, – улыбнулся Алекс. – Не лишайте меня удовольствия видеть их сияние.
– Благодарю вас, лэрд. Прошу, зовите меня просто Флория.
– Флория? – Алекс попробовал имя на вкус: ей идет, но слишком слащаво и безлико. – Нет, я буду звать вас Незабудкой. Это вам подходит гораздо больше, моя прелесть.
Через час они вместе уехали с приема к Алексу домой. Незабудка была мила, послушна, достаточно умна и настолько умела в постели, что даже для него оказалась приятным сюрпризом. Как и говорила Шэннон, она более чем стоила своих требований. Как тогда, так и сейчас, спустя три года, проведенных вместе…
– Ну, так что? Долго мне ждать рассказа?
Голос Алекса уже приобрел опасную мягкость, и Флория напряглась.
– Это все Аманда, мой лэрд. Я виновата, знаю, но она такое несла…
– И что же?
– Про вас! И про ту… девушку… Пожалуйста, мой лэрд, не заставляйте меня повторять. Там рядом были Дебора и Мэг, спросите у них. Иначе получится, что я наговариваю на Аманду.
– Да ты просто добрая фея и образец добродетели, – насмешливо сказал Алекс. – Я спрашивал Дебору и Мэг. И спрашивал Аманду. Она уже попросила прощения и будет наказана своим покровителем. А мы сейчас о тебе говорим, Незабудочка. Ты зачем ей в волосы вцепилась? Мне пришлось извиняться перед тьеном Бри за ущерб его фаворитке. Как думаешь, я очень люблю извиняться за чужие проступки?
– Я виновата, мой лэрд! Простите, хозяин…
Раскаяние так и сочилось из голоса Незабудки, голову она склонила еще ниже, почти касаясь щекой колена Алекса. Актриса!
– Виновата, – подтвердил Алекс, лениво поглаживая плечи женщины, рисуя круги и спирали кончиками пальцев и вдыхая тонкий сладкий аромат от ее волос и кожи. – Что, наказания захотела? Соскучилась?
– Нет, хозяин! Я же знаю, вы не любите, когда нарочно…
– Вот это верно, Незабудочка моя.
Пальцы Алекса скользнули по обнаженной шейке и жестко стиснули подбородок Флории, приподнимая лицо.
– Я тебе говорил, чтобы не смела ревновать, – напомнил он. – Или не помнишь наш договор?
– Я не…
Договорить она не успела – Алекс небрежно провел подушечкой большого пальца по губам, стирая с них глянец помады.
– Не торопись. Хорошенько подумай, прежде чем начинай мне врать. Подумала?
– Да, – выдохнула Флория. – Простите. Я виновата.
– Вот так-то лучше, – тепло улыбнулся Алекс. – Я понимаю, ты расстроилась, когда я уединился с той девушкой. Но за то, что вела себя недостойно моей фаворитки, будешь наказана. Я подумаю – как именно. Ты ведь раскаиваешься?
– Да, хозяин!
Улыбкой Незабудки – раскаивается она, как же, паршивка наглая – можно было осветить бальный зал. В гостиной так точно стало светлее. Алекс вернул руку на изящную спину, обтянутую шелком.
– Вот и хорошо. Потому что если еще раз устроишь скандал на людях, можешь искать себе нового покровителя, – безмятежно сообщил он, не переставая поглаживать.
Под пальцами вздрогнуло, напряглось. Качнулись светлые прядки вокруг лица. Алекс смотрел в расширившиеся зрачки Незабудки – спокойно, мягко, ласково.
– Я… больше не буду… Простите…
В хрустале голоса явно проявилась трещина – вот теперь все всерьез. Вот теперь – правильно.
– Раздевайся, – спрятал Алекс улыбку в уголках губ. – Посмотрим, как будешь искупать вину.
Он окончательно задернул плотные шторы и поджег свечи в канделябрах у кровати, затем подошел к шкафчику в углу, прищурился, выбирая, пока за спиной шелестело платье. А ведь в чем-то Незабудка права, не стоило уединяться с тьеной Уинни так вызывающе. Гости, Флория… Хотя как раз Флория не имеет ни малейших прав ревновать, об этом они договорились давным-давно, и своим правом на посторонние связи Алекс пользовался крайне редко. Ну, не считая Анриетты, но то особое дело. Что ж, наказание будет чуть менее суровым и гораздо более приятным, чем стоило бы после такого прилюдного
