извинения за каждое слово, в котором ваша трепетная душа углядит повод для обиды. Вам понятно?
– Да, лэрд Монтроз, – выдавила Маред, краснея.
– Тогда нечего смотреть на меня, как кролик на удава, – усмехнулся Алекс. – Приберегите этот взгляд для спальни, там он будет на диво уместен.
Сейчас бы погладить плечо, взъерошить еще чуть влажные кудри – и пусть отдернется. Пусть. Но раз за разом будет привыкать к прикосновению чужой руки. Хозяйской руки, если называть вещи своими именами.
В «Драккарус» Маред села все такая же напряженная, как струна, и сразу отвернулась к окну. Алекс молча тронул мобилер с места, включил ветрогон, разогнавший духоту в салоне. Спустя примерно час так же молча остановился у маленького скверика в паре кварталов от здания «Корсара». Дождался удивленного взгляда и поинтересовался равнодушно:
– Хотите, чтоб я высадил вас на нашей стоянке для мобилеров, под самыми окнами?
– Нет! – выдохнула сообразившая Маред. – Благодарю вас, лэрд. Я… могу идти?
– Конечно, – кивнул Алекс, доставая фониль. – У меня дела в городе. Когда освободитесь, пришлите мне письмо на фониль – я подъеду. И желаю вам успеха.
– Благодарю… – помолчав несколько мгновений, отозвалась Маред.
Будто смутившись, она отвела взгляд, снова поправила многострадальный воротник и вышла, закрыв дверь мобилера чуть резче, чем следовало.
Оставшись один, Алекс проверил письма на фониле и заметки в списке дел, откинулся на спинку сиденья и посмотрел в непривычно густую синеву неба – редкость для Лундена. Впрочем, в Старом городе, центре деловых кварталов, что причудливой кляксой расползлись вокруг королевской резиденции и здания Парламента, чистый воздух никого не удивляет. Это окраины заполнены дымом и чадом заводов, которые пока слишком дорого перевести на астерон.
Старый же город не терпит грязи и суматохи. Три квартала от Парламента – адрес, который для понимающих людей говорит куда больше любой рекламы. Тем более что рекламу «Корсар» и не заказывает. Юридический дом Александра Монтроза не нуждается в рекламе. Юридический дом Монтроза может еще и отказать клиенту с ненадежной или запятнанной репутацией. Или вообще без объяснения причин, хотя и с безупречной вежливостью.
Алекс мечтательно улыбнулся, представив, как Маред сейчас идет по прохладным коридорам и лестницам, дыша совершенно особым воздухом «Корсара». Смотрит на приоткрытые двери личных кабинетов и общих комнат, на проходящих мимо стряпчих, счетоводов, техников… Опытные старые мастера правоведения и совсем еще юнцы – его люди напоминали Алексу волчью стаю, всегда готовую к охоте или защите своих. Только тот, кто совсем не знает волков, может усмотреть в этом сравнении что-то обидное. И их вместе с «Корсаром» отдать Мэтью?
Не в юридическом доме же дело, как в таковом. Можно, продав «Корсар», хоть завтра зарегистрировать в Торговой Палате новое предприятие, снять помещение, завезти мебель и вычислители. Через неделю большая часть старой клиентуры будет снова у него. А вот люди… Подобранная, отлаженная, спаянная команда! Кто-то, разумеется, тут же положит новому начальству на стол прошение об увольнении и придет к Монтрозу. Но кто-то и останется, понимая, что на новом месте старое жалованье будет еще не скоро – любая перестройка всегда поначалу ведет за собой потерю прибыли. Механизм, более точный и сложный, чем знаменитые часы-колокол на башне Большого Тома, рассыплется, а пока его соберешь снова… И репутация! Если станет известно, что Монтроз дрогнул, беспрекословно отдал свое – пусть и за хорошие деньги, но по принуждению – кто помешает завтра кому-нибудь другому прийти к нему с новым ультиматумом? Алекс мог бы легко назвать пару-тройку таких контор. Эх, Мэтью, что же ты наделал.
Убрав фониль, Алекс поморщился при мысли о старом партнере. Работать с Корриганом он уже не сможет. Ни за что и никогда.
Предавший однажды уже не станет другом. И Мэтью это знает не хуже него. Его щедрое предложение оставить Алекса формальным главой фирмы – хорошая мина при очень плохой игре. Плохой, потому что грязной. Смотрите, многоуважаемые клиенты, все по-прежнему! Вот «Корсар», а вот «Монтроз» во главе. С Мэтью станется вообще факт продажи держать в глубокой тайне. О, конечно, исключительно в целях сохранения репутации дома! А потом по старой дружбе попросить Алекса проиграть всего одно дело. Одно дело – это ведь сущие пустяки, верно? Или договориться с человеком, с которым Монтроз и на кладбище рядом лежать не хотел бы, не то что работать. Или взять клиента, от которого с души воротит. Один раз! Первый… Все всегда начинается с первого раза. А владельцу не откажешь.
Отъехав от сквера, Алекс снова глянул на небо, слегка подернутое легкими облаками. Начало в два пополудни, значит, раньше пяти девочка не будет свободна. Есть время все подготовить. Свободной рукой он снова взял фониль, пролистал книжку имен.
– Самасти-рез? Хорошего дня вам, почтенный мастер. Как здоровье ваших драгоценных родителей? Чем радуют дети?
Переждав все положенные восторги и ответив на вопросы, тоже неизменно положенные по этикету, Алекс попросил:
– Самасти-рез, будьте моим спасителем. Вечером у меня важная встреча за городом. Подготовьте барашка по вашему семейному рецепту, очень прошу. Да… Да, конечно. Нет, Самасти-рез, когда я поеду свататься, то попрошу вас отправиться со мной – кто справится с этим важным делом лучше? Нет… Да… Благодарю, Самасти, через четыре часа заеду. Поклон вашему отцу и матушке. И вам всяческой благодати…
Нажав кнопку, он улыбнулся, представив, что сказал бы немолодой аравитянин о его «важной встрече». Но тут уж каждому свое. Зато теперь о
